– Сострадание? Ты хочешь сказать, что я должен учить бесят страдать вместе с каждым страдающим?
– Да…
Белый Князь весьма нерешительно отвечал на каждый следующий обращённый к нему вопрос, поскольку чувствовал, что Чёрный Князь ведёт его в какую-то интеллектуальную западню. Нет, конечно, он делает это не специально. Он не злой, по крайней мере, в том смысле, который обычно придают этому слову люди. Он просто холодно рассудочный.
– То есть я собственными руками должен удвоить все страдания в этом безумном мире? Я должен заставить страдать ни в чём не повинных бесят, просто потому что кто-то решил, что сострадание – весьма достойное занятие?
– Нет, всё совсем наоборот! Страдания будут уменьшены, поскольку будут разделены!
– У вас какая-то странная математика. Допустим, что у человека случилось горе, неужели он будет чувствовать меньше боли, если кто-то станет страдать вместе с ним? Разве уменьшается огонь, когда его переносят с одной свечи на другую? Разделённое страдание подобно огню: оно не становится меньше, но оно множится. Ты считаешь это милосердным?
Белый Князь почувствовал, как по телу пробежал очередной холодок.
– Ты меня не совсем правильно понял! Человеку становится лучше уже от того, что кто-то может понять его чувства…
– Но ведь это жестоко… Те, кому плохо, оказываются настоящими моральными монстрами, требуя от других соучастия в их страданиях…
– Никто не требует от нас сострадания, мы сами его выражаем, сами чувствуем, без давления со стороны!
Чёрный Князь сделал небольшую паузу, ещё раз пристально посмотрев на Белого Князя.
– Так кому же лучше от вашего мазохизма? Ты учишь своих ангелочков страданию, которое они могли бы избежать. Более того, их страдание, то есть сострадание, ничего не может по-настоящему изменить. В чём же смысл? Пусть делают своё дело без страдания…
– Родители должны учить детей с детства состраданию, потому что…
– Да когда же вы научитесь думать? Сплошные шаблонные фразы: «они должны», «мы должны»… Зачем, ты можешь мне сказать?
Белый Князь почувствовал испарину на своём лбу. Тяжёлые капли пота падали на его широкую белую грудь и ужасно жгли сердце. Тем временем Чёрный Князь холодно и спокойно продолжал:
– Разве любящий родитель не должен поставить под вопрос этот навязанный ему долг? Разве любящий родитель может вот так вот бездумно сделать своего ребёнка самым несчастным человеком на свете, привив ему сострадание к каждому скорбящему на земле?