Я взглянула на братьев. Тэйлор сидел с каменным лицом, но я отчетливо чувствовала его эмоции. Внутри у короля бушевал огонь. Неужели он переживает за эту девчонку, что осмелилась отвергнуть его? Дэйсон же скучающим взглядом наблюдал за всем происходящим. Он был спокоен в отличие от старшего брата.
– Она получит по заслугам за свою дерзость, – прошипела матушка, отложив веер в сторону. Солнце спряталось за облаками и подул ветерок, дарящий легкую прохладу.
– Я бы не делал столь поспешных выводов, Ваше Величество королева-мать, – сказал Тэйлор, не сводя глаз с деревянного помоста. – Она может оказаться одной из нас. В таком случае ваши слова сыграют против вас, – добавил он.
Этой фразой он вызвал гнев матушки, который она попыталась скрыть от глаз окружающих. Но меня ей не провести. Еще минута и она взорвется, уничтожая все на своем пути. Я бы могла утешить ее, но не буду. По крайне мере не сейчас. В этот момент меня заботит лишь судьба дейры, о которой так печется наш король.
Диана вышла в центр помоста. На столь большом расстоянии я не могла читать ее эмоции. Но я была больше чем уверенна, что, несмотря на изображаемую решимость, она была напугана.
Перед несчастной поставили пять чаш. Хоть мне и не было видно их содержимое, но я и без этого прекрасно знала, что находится в каждой. Вода, тлеющие угли, земля, перья и серебряные монеты. Интересно, что она выберет?
– Дейра Диана, выбирайте чашу, – обратился к ней мужчина с помоста, имени которого я не знала.
Девчонка переводила взгляд с одной емкости на другую, не зная, какую выбрать. Я растянулась в улыбке. Ее смятение забавляло меня, подтверждая то, что она пуста.
Она сделал шаг вперед, и уже хотела было сделать свой выбор, но в последний момент одернула руку, вызвав тем самым разочарованный возглас толпы. Диана подняла голову и устремила свой взгляд на балкон. Она смотрела на короля так, словно бросала ему вызов.
– Ваше Величество, – обратилась она к Тэйлору, голосом, в котором сквозила ирония. Нет, она не признавала в нем короля. Только за это ее нужно было отправить на плаху, но мой сердобольный братец думал совершенно иначе, – я бы хотела выбрать две чаши.
Люди зашептались, а я прикусила губу от подобной наглости. Королевский двор уже давно не видел тех, кто владел бы двумя стихиями одновременно. Она решила насмехаться над нами.