Король прислонил поочередно к шее дейры символы стихий. Я невольно поежилась, инстинктивно потирая шею в том самом месте, где осталась метка от раскаленного металла. За это время я успела с ней породниться, но по-прежнему вспоминала церемонию с содроганием.
– Она даже не вздрогнула, – прошептала я, негодуя.
Еще во время приготовления к торжеству, я испытала не самые приятные чувства по отношению к ней. Хоть она и была хороша собой, но характер у нее был вовсе не такой покладистый, как у большинства женщин Ошора. Она будто бы бросала всем вызов.
– Стихии одарили ее не только красотой, но и силой, – с восторгом прошептала Руна, неотрывно следя через небольшое отверстие в стене за происходящим в торжественном зале.
– В замке шепчутся о том, что она вовсе не верна королю. Она боготворит Айшу. При первом же удобном случае она нанесет нам сокрушительный удар. Его Величество впустил лису в курятник, – раздраженно ответила я. Мне вовсе не нравилось, что сестра боготворит эту девушку. – Говорят, она пробралась в замок, в чем мать родила, и плясала для короля колдовские танцы, чтобы очаровать его.
– Тихо, – шикнула на меня Руна. – Ты же знаешь, что колдовство запрещено, как и магия стихий.
Я усмехнулась:
– Скажи это королю. Он совсем потерял голову при виде дейры. Его Величество навлечет на королевство беду.
– Ханна, ты преувеличиваешь. Он король и должен быть любезен со всеми подданными. Тем более дейра Диана первая на нашем веку, кто владеет не одной стихией, а сразу двумя. С ней Ошор станет сильнее и сможет противостоять Темной Королеве.
– Глупая, – отмахнулась я, поправляя длинное платье, – она здесь, не для того чтобы помогать нам.
– А для чего же еще?
– Ее цель – корона, Руна. Она женит на себе короля, и будет править королевством, объединив свои силы с Айшей, – ответила я, недоумевая, как сестра не видит очевидного. – После этого мы с тобой точно навсегда забудем о прежней жизни. Нас поселят на заброшенной ферме и заставят выращивать свиней. Если король забыл о том, чья кровь течет в наших венах, то она и подавно не вспомнит.
Я развернулась и направилась прочь от этого места, не обращая внимания на мольбы сестры не уходить. Она боялась оставаться одна в темном узком коридоре, но и не хотела пропустить праздник. Ее голос растворялся в темноте, оставаясь где-то позади. В ушах у меня стучало, а губы подрагивали от произносимых проклятий в адрес того, кто навсегда лишил меня титула и права в полной мере наслаждаться жизнью при дворе.