– Что вы хотели?
– Встретиться.
– Вам ваш адвокат не сказал…
– Сказал. Давай поговорим.
Упрашивать было непривычно. Но я и так много всего натворил без спроса, потерплю.
– Просто поговорим? – дрогнул ее голос.
Ни черта она не радовалась отсутствию у себя зависимости.
– Прости за вчера. – Я замер у панорамного окна. – Я не хотел так. Но я хочу тебя себе…
Еще как! Стоило услышать ее голос, в мыслях всплыл и образ. Я хотел ее себе в той же допросной. Пару раз сразу, не разговаривая.
Она молчала. Слышал, как тяжело сглотнула, несколько раз набирала воздух в легкие, чтобы ответить, но снова выдыхала.
– Давайте встретимся, – набралась, наконец, смелости. – Но я хочу, чтобы вы обещали, что не потребуете меня сегодня к себе.
– И какой смысл? – сжал я кулак снова, а мысленно – горло своего зверя.
– Мне все говорят, что я проиграю, – усмехнулась она. – Так что вам стоит один день?
Рассказать ей, каково это – испытывать ломку от нее и чего мне стоит каждая минута? Усмешка показалась чужой – я ей покажу. Позже. Будет кричать, пока не охрипнет, как сожалеет, что не попала мне в лапы сразу.
– Обещаю, – процедил. – Мой водитель заедет за тобой в семь. И, Донна, ты была у врача или только у медэксперта?
– Это пока что не ваше дело, господин прокурор, – и сучка бросила трубку.
А я мысленно увеличил ее личный долг мне, едва не запустив мобильник в стену.
Мне нужно было подготовить собственную защиту против общества. Как бы ни хотелось никого слушать – придется. А еще – позаботиться о семьях погибших. Да и появиться перед начальством тоже не помешает. Но перед глазами разве что стекло не трескалось – с такой злостью я его мысленно крошил. Мне нужно было хоть что-то взять под контроль, потом будет проще…
– Майк, – прижал к уху мобильник, – а тот спец по генетическим отклонениям…
– Джастис Карлайл…
– Он. Еще в доступе?
– Да. Он всего пару месяцев тут, на выезд пока не наработал.
– Попроси явиться ко мне. Не дави. Но как можно быстрее. Идеально – через минуту.
– Понял, – выдохнул понимающе заместитель.
То, что девчонка не оборачивается, само по себе ни о чем не говорило. Я знал, потому что мы пытались найти закономерность между похищенными девочками. Для этого и вызвали Карлайла. Преступники выбирали именно тех, отцы которых были людьми. Позорно, конечно, но дискриминация таких полукровок въелась несмываемым пятном в репутацию высшего общества Клоувенса. Мне самому было невыносимо смотреть в глаза подчиненным, которые ничем не уступали чистокровным, но рвали жилы за меньшее, гораздо дольше карабкаясь по служебной лестнице. И за каждого приходилось биться с министерством в кровь.