– Мы все равно должны попытаться, – настаивала Скай, приступая к еде. – Мы обещали ему. – Ее глаза блеснули.
Мы и правда обещали ему, но если у нее не было никаких конкретных предложений, то нам придется остаться перед ним в долгу.
– Тогда мы должны продумать план, – нерешительно сказала я. Мне ни в коем случае не хотелось, чтобы она снова впадала в уныние. Если ей нужна была цель, тогда я вместе с ней пересеку эту стартовую линию.
– С дороги! – услышала я тихий голос посреди ночи. – Ой. Я наступил на что-то.
В моей комнате стояла темнота. Кассиан прикрыл мой рот своей рукой. Мы, тесно прижавшись друг к другу, лежали под одеялом и не шевелились.
– Почему здесь на полу все валяется? – раздался знакомый голос.
Я нащупала выключатель на прикроватной лампе и включила свет. Лампа тут же подсветила Рубина и Квирина, пихающих друг друга.
– И что вы тут делаете? – задала я интересующий меня вопрос и села. Одеяло натянула до самой шеи, в результате чего обнажились мускулистые ноги Кассиана.
– Господи! – возмутился Квирин, бросив на него взгляд. – Поверить не могу. В волшебном мире смута, а вы тут блудом занимаетесь.
– Блудом? – Я хихикнула, забавляясь выбором слов. – А ты кто? Полиция нравов? – Я так рада была видеть этих двоих, что вскочила бы с кровати и кинулась обнимать их, если бы не лежала голой.
Кассиан тоже сел и приобнял меня одной рукой. Рубин при виде этого собственнического жеста вздернул бровь.
– Неужели вы наконец-то разобрались?
– Не наглей, – отчитала его. – Что вы здесь делаете? Посреди ночи. Не могли бы вы в следующий раз материализоваться где-нибудь в коридоре и постучаться, прежде чем войти?
– Пф-ф-ф, – отозвался Квирин. – Я начну стучаться, только когда этот эльф сделает тебя своей женой по-честному.
– Да ты спятил, – смущенно отозвалась я. – Я слишком молода для этого!
О чем думал этот маленький тролль, затрагивая столь щекотливую тему? Ни с того ни с сего, да еще и посреди ночи.
Кассиан смущенно закашлялся, а Рубин нахально улыбнулся.
– Одевайтесь, и мы расскажем вам причину нашего появления здесь.
Дверь внезапно открылась, и папа уставился на нашу компанию. Он тоже не постучал. Тут хоть кто-то может не влезать в мое личное пространство? Папа мог бы застукать нас за чем-то другим. Я почувствовала, как покраснело мое лицо, но мое состояние его совершенно не интересовало. Его глаза загорелись, стоило ему узнать Квирина.