– А владения? – сощурился мастер.
– Стоят без меня уже некоторое время, и сдаётся мне, проживут ещё. К посевной я уже не успела, и ещё к чему-то, наверное, тоже.
– Я услышал вас, – кивнул мастер. – Сестра Феникс, тебе задание: взять в королевском архиве документы о твоих владениях, и изучить. А как изучишь – отправишься посмотреть, что там у тебя вообще.
Что ж, разумно. Я поклонилась.
– Исполню.
– А тебе, брат Лео – поднять все договоры, которые заключал с кем бы то ни было твой отец, и изучить. С кем, когда, на чём уговорились. И доложить его величеству.
– Да, мой мастер. Это может оказаться важным, вы правы.
– Уже оказалось – час назад Звёздные Дожди известили магической связью, что договаривались они с покойным Руджеро, а с его сыном не договаривались ни о чём. И прогонят со своих земель всякого, кто явится к ним без спросу и приглашения.
– Так, стоп, там же были какие-то непонятки по территории у этих Дождей и… графа Ливарио? – вспомнила я.
Наверное, нужно было говорить иначе, ну да уж как есть.
– Именно, сестрица Феникс, – кивнул с усмешкой мастер. – Будешь воевать? – поднял бровь с усмешкой.
Да куда мне воевать-то, я ж вояка-то того, без году неделя!
– Не умею я воевать. А разговаривать с ними так же бесполезно, как с Тиграми и их главными?
– Отчего же? А вдруг убедишь? – мастер улыбался. – Дева, которая касанием убила Фабиано Апостоли и обездвижила Аль-Карима, должна справиться, как я думаю.
– Я не отпущу сестру Феникс одну, – пробурчал Лео.
– Сначала – документы. Что там было, что есть, на чём можно настаивать, а на чём – не стоит.
Да. Пожалуй. Я бы и сама могла догадаться, наверное – что нужно выяснять. О чём вообще договаривались, и от чего следует плясать. Эх, не политик я, вот вообще. Я только на сцену. И иногда ещё в бой, как оказалось.
– Ступайте, – махнул рукой мастер.
И пододвинул к себе миску с гранатовыми зернышками.
На лестнице Лео взял меня за руку и придерживал, пока шли. Света не зажигали – вроде бы, и так ничего себе, на ощупь.
– Ты голодна?
– Да, наверное. Обед с принцем был давно.
– Пойдём, поплачемся сестре Матильде, она не даст пропасть.
Лёгкий смешок – точно такой же, как и был. Лёгкое, невесомое прикосновение пальцев к щеке – мимолётная ласка, он и раньше был большой мастер такого вот.
Что он говорил? Завоевать меня снова? Ну, пусть.