– Я тебе не убивать ее предлагала, – фыркнула Этхельда.
– Нет! Женщины в этих землях берегут себя до свадьбы, особенно высокородные. Кнут говорит, что женщина, бывшая с мужчиной до свадьбы, считается опороченной.
– Глупости! – поморщилась Снежная ведьма.
– Может быть, но стоит помнить об этом, если я хочу торговаться с королем. Если принцесса не давала брачных обетов, то с мужчиной еще не была. И ее невинность добавит ей гораздо больше весомости, когда придет время.
– С даром, который я тебе преподнесла, ты мог бы и сам завоевать эти земли, – снова фыркнула ведьма, поднявшись за мужчиной вслед. – Но ты медлишь. Ждешь, когда к тебе придут с переговорами. Разве ты не обжегся однажды?! Король этих земель уже однажды пытался тебя убить, придя на мирные переговоры. И ты снова решил повторять свои же ошибки? Воины хотят битв и крови, Торем. Дай им то, чего они жаждут.
– Нет… – рассмеялся Торем. – Воины хотят дом, женщину, сыновей, хлеба и вина, и эти желания толкают их в битву, Этхельда. Я не хочу завоевывать земли, оставляя после себя пустошь. Я хочу дать своим воинам дом, мир и покой. Эти земли богаты, не то, что в Алерне. Здесь есть хлеб, виноград, скот. И мои люди получат достаток, который заслужили, поверив мне и покинув дом.
– Ты решил из воинов сделать землекопов? Они разнежатся и не смогут даже оружия в руках держать, – задрав подбородок и поморщившись, бросила ведьма, приблизившись к небольшому столу и наполнив кубки вином. – И тогда ты пожалеешь, что не услышал меня. Эта… дерзит тебе, воины станут смеяться над тобой, как над твоим отцом. Ты этого хочешь?
Торем резко вскочил с ложа, встретив взгляд Снежной ведьмы.
– Ты не следишь за языком, Этхельда. И даже несмотря на то, что я назвал тебя своей женщиной, ты доиграешься. Я не стану терпеть от тебя подобного яда.
Глаза ведьмы полыхнули синим огнем.
– Как скажешь, мой король. – процедила она сквозь зубы. – Мое дело предупредить тебя. Твое – решать.
Торем улыбнулся и притянул женщину к себе, запустив пятерню в волосы, заплетенные в сотни тонких косичек, впился в ее губы поцелуем. И только одним богам известно, как ей удалось не расплескать красное вино по светлым коврам с высоким ворсом.
– Такой ты мне нравишься больше, – хрипло проговорил он, забрав кубки из ее рук и отставив обратно на стол.