«Я тоже в юности недурно плавал, но потом, увы, стал утопистом! Слава Богу, что здесь мне удалось всё же выплыть, в отличие от „утописта“ Бонапарта, сосланного на чужое и чуждое ему „святое“ место! Уж лучше ему было погибнуть на поле брани, чем средь морей лжи, клеветы, брани, предательства и прочей грязи, которые с него не смог смыть и Атлантический океан!» – вздохнул Ильич, и перевёл свой взор в сторону Неаполя, и остановил его на Везувии, «адской вершине, водружённой среди рая», как метко заметил Гёте. Ильич вспомнил, как в 1908 году они с Горьким побродили по руинам Помпеи и, совершив восхождение на вершину Везувия, заглянули в его кратер и почувствовали, как дышит старый, неуспокаивающийся вулкан.
«А ведь это мы с Горьким вдохнули тогда в Итальянские недра буйный революционный дух, от нас исходящий! Да так, что в конце того же 1908 года в Италии произошла страшная трагедия: древний город и порт Сицилии – Мессина был разрушен сильнейшим землетрясением, более половины жителей города – свыше 80 тысяч человек погибли под руинами! Горький тогда, чтобы как-то загладить свою вину, перевёл крупные суммы денег: своих и чужих пожертвований из России, на помощь пострадавшим. А я тогда вины своей не осознал, ибо готовился к тому, чтобы разрушить старый мир до основанья, а затем построить наш новый мир! А теперь вот краснеть за это приходится уже не по политической принадлежности! О, превратности судьбы! О, жребий великих исторических личностей! Я прибыл на Капри почти в том же возрасте, в каком сюда удалился Тиберий, а Наполеон умер на Святой Елене почти в том же возрасте, в каком я „умер“ в России!!» – растрогался Ильич и, преисполнившись вдохновения, не устоял от того, чтобы прочесть стихотворение Лермонтова «Святая Елена». Голос Ильича вознёсся над морем, и ему казалось, что он сам летит вместе с ним. Активно жестикулируя руками, словно взмахами крыльев, Ильич декламировал:
Почтим приветом остров одинокой,
Где часто, в думу погружен,
На берегу о Франции далёкой
Воспоминал Наполеон!
Сын моря, средь морей твоя могила!
Вот мщение за муки стольких дней!
Порочная страна не заслужила,
Чтобы великий жизнь окончил в ней.
Продекламировав стихотворение лишь до половины, и даже не вспомнив, что небольшая часть острова (0, 14 квадратных километра) – два дома, где жил Наполеон Бонапарт и долина где он был похоронен, принадлежат Франции, а ныне тело Наполеона I покоится в Париже, Ильич узрел рукотворную темноту, ибо две женские ладони закрыли ему глаза. Ильич порывисто обернулся, но в его глазах опять потемнело, когда он увидел улыбающуюся во весь оскал Фотиеву.