В это лето моя очередь проводить каникулы у тетки Аграмы. И надо сказать, что делаю я это с большим удовольствием. Хорошо тут, спокойно, легко!
Да, я кажется забыл представиться – Максимилиан Бестужев, курсант высшего военно-морского училища, будущий офицер флота, а попросту Макс.
Автобус притормозил на очередном ухабе, и в открытую на ходу дверь-гармошку можно сказать влетел мужичонка невысокого росточка лет за сорок с грубым холщовым мешком и в резиновых сапогах. Ничего удивительного, тут все друг друга знают, здороваются по утрам кивком головы, подобострастно жмут руки всем городским и задают кучу вопросов всем знакомым, впрочем, никогда не ожидая ответов, так, для порядку, как американская улыбка.
– Здорова кум! – водитель с улыбкой поприветствовал вошедшего.
– И тебе по добру по здорову.
– Как сходил?
– А никак! В протоке рыбы нет, а на нашем старом месте уже сидят какие-то фифы, палатки расставили, пузо греют на раннем солнце. Совсем страх потеряли вместе с насисьниками!
– Чо! Серьезно? Без насисьников?
– А то! Харадския, мать их, – мужик перекрестился куда-то в сторону.
– И что? На работу пойдешь? – лукаво спросил водитель.
– Да ну на! Кака работа, день потерян напрочь, – мужичек вяло махнул рукой.
– Хо-хо-хо! Зато сисек насмотрелся! Жена небось уже и не показывает, – половина автобуса дружно загоготала, видимо все в курсе семейных обстоятельств мужичонки.
– Эээх! Да чё там показывать то? Висят тряпочками до поясу, ни пожмакать, ни посмотреть, одно название, – народ в салоне ещё пуще зареготал.
Мужик увидел в автобусе знакомую женщину и обратился к ней:
– Верк, а Верк? Твой-то куды-ть на рыбалку то поехал?
С заднего сиденья бойкая бабенка, блеснув глазами ответила:
– Куда, куда. На кудыкину гору!
– Да ладно тебе Верк, я уж не поеду, поздно уже, просто интересно куды настоящие мужики от любяшшых жён сбегають! – автобус уже раскачивался от хохота.
Так с шутками и прибаутками, весёлый автобус доскакал до окраины поселка и поехал по асфальтированному участку к автовокзалу. Не доезжая до вокзала, я вышел из автобуса со своим чемоданом на колёсах и шагнув с чистого асфальта в деревенскую грязь в своих городских черных штиблетах, направился с дому тетки Аграмы.
Выплыв из огромной лужи, которая образовалась аккурат перед железными воротами тётушки Аграмы, я открыл калитку и фактически выполз из дорожной грязи на посыпанную гравием дорожку между двумя высокими рядами каких-то то ли цветов, то ли кустарников. Тётушка обладала поистине орлиным зрением, и к своим 57 годам очками почти не пользовалась. Почти, это значит, когда ей надо было, она в упор «не видела» и натыкалась только с третьего раза, да и то, если её подвести прямо к предмету. А частенько она и «не слышала», когда это было не совсем выгодно. А в купе с её ведьминским умением, это производило должное впечатление на новых знакомых.