Тридцать лет не просыхая или исповедь пьяницы - страница 4

Шрифт
Интервал


Будут на тебе пахать.
Твоя задача и забота —
Себя насмерть не загнать.
Ты, собака, будешь злая.
Ночной сон не для тебя.
Сторожи добро хозяев,
Кости с кашей ешь не зря.
Ты, обезьяна, вышла страшной,
В морщинах всё твоё лицо.
В жизни будешь бесшабашной,
Не пригодной ни на что».
Господь всем дал предназначение,
Хотел уж было уходить,
Но, не скрывая огорчения,
Собака начала скулить.
Конь с обезьяною завыли:
«Ужасно тридцать лет страдать!
Будет с нас и половины —
Так нелепо прозябать».
Человек (он был неробкий):
«Господь, я дольше жить хочу.
Прибавь-ка мне за счёт животных.
В космос скоро полечу».
Господь сказал: «Пусть так и будет,
Живи всех дольше, человек.
Годы молодость остудят,
Упорядочат разбег».
P.S.
Тридцать лет жил человек по-человечьи:
Наслаждался, веселился, танцевал.
Долей коня трудом себя калечил,
Вкалывал, богатство наживал.
По-собачьи он стерёг своё добро,
Глаза усталые ночами не смыкая.
Потом состарился, морщин стало полно,
Как у той у страшной обезьяны…

Хитрый ёж

Жил на свете хитрый ёж,
С детства йогой занимался.
На Архимеда был похож,
Экспериментов не боялся.
После многих лет труда
Смог дышать он через попу,
Стал он знаменит тогда,
Даже приглашён в Европу.
Как-то сел он на пенёк,
Отдохнуть решил немного.
Задохнулся дурачок —
Тяжело живётся йогам…

Гадкий ёжик

Гадкий ёжик жил в лесу,
Пакостить любил он.
Взял и привязал лису
За хвост к автомобилю.
До сих пор ей не понять,
Той плутовке рыжей,
Как смогла она летать
С триппером и грыжей…

Памятник поэту

На площади мне памятник воздвигли:
В обнимку с винной бочкой я стою.
Великим стал, и только лишь обидно,
Что гадят голуби на голову мою.
За справедливость борются поэты.
А, как известно, истина – в вине.
С утра мы изнутри согреты,
Поэтому весь день навеселе.
Наше оружие – рифмованное слово.
Писать стихи – да, это ремесло.
Порядочность всегда всему основа.
Прорвёмся нечисти назло.
Сто тонн во мне, и, бронзою сверкая,
С пивною кружкой неразлучен я…
Белая горячка, стерва злая,
Совсем ты довела меня.

Белая горячка

Вот и стал я президентом.
Путь был долог и тернист.
Всё тянуло меня кверху,
К солнцу лез, как альпинист.
Вот добрался. Ну и что же?
Вокруг меня одно жульё.
На шакалов все похожи:
Расслабишься – съедят живьём.
Да, несладко быть на троне,
Такого ветра я не ждал.
Сидишь, как ворон на заборе,
А все хотят, чтобы упал.
Не дождётесь, я – надолго.