– Но ведь десять…
– Тебя, – угрожающе повторил человек, – что-то смущает?
Парень видел, что «босс» начинал терять терпение. Ему непривычно было несколько раз повторять что-либо, особенно таким зеленым новичкам.
– Когда? – обреченно спросил.
– Завтра. А теперь проваливай, черт тебя дери, пока не прострелил в тебе с дюжину дырок!
Парень слегка кивнул и вышел. «Урод, – подумал в коридоре. – Подавись ты своей сигарой. Десять заказов слишком мало по финансам. Черт».
По приезде в более низкий город, который находился несколькими ярусами ниже, парень осмотрелся, пока ждал поезд. Разруха, преступная жизнь, которая разгоралась и тут же начинала процветать в отсутствии полиции – идеальное место для тех, кто хочет безнаказанно торговать запрещенными веществами или органами. Черный рынок, по слухам, на самом низком ярусе был наиболее прибыльным местом местных жителей. И именно там молодому убийце поручили десять заданий. Каждая цель, которую нужно «убрать» – на слэнге преступности – находилась на приличном расстоянии друг от друга.
«Просто покончу с этим и вернусь обратно», – думал уже в вагоне поезда, что мчался вниз по рельсам. В окнах мелькали ярусы или «слои», как подобное называют нижние жители. Чем выше, тем лучше воздух, люди, что там живут, и меньший процент преступности. Кто-то говорит об абсолютном нуле на самом верхнем ярусе, но парень в такое никогда не верил, относя к лживым словам власти, что хочет заработать побольше на налогах. Они ведь тоже повышаются по мере продвижения наверх.
– Любопытно, как нас держит в таком положении, если мы едем вниз, верно?
Парень повернулся. Рядом с ним сидел морщинистый человек. Возрастом ближе к старику: полуседые волосы, сползший на низ лица шрам – подобное всегда было хорошо видно – и потерявшие весь цвет радужки глаз. На голове – шляпа. Простая, черных оттенков. Ничего необычного парень не заметил, если не считать того, что она слегка была подпалена.
– Искусственная гравитация, – вяло ответил «человеку в черной шляпе».
Развернулся обратно к окну, натянул посильнее капюшон на голову, чтобы скрыть лицо еще больше. Сквозь чуть толстое стекло мелькали все те же виды, которые медленно менялись в худшую сторону: небо становилось словно менее заметным, вокруг появлялось все больше паров и дыма, полуразрушенных построек. Непривычное в таком было лишь то, что смотреть парню приходилось из неудобного положения поезда.