– Что я тут делаю? – Я задыхаюсь от возмущения и вскакиваю с кресла, сбросив плед. Да что этот красавчик себе позволяет? – Вообще-то, это мой отель!
Я шагаю к нему, уперев руки в боки. Мы с ним одного роста. И если я и надеялась его смутить, то извинений не дождалась. Незнакомец ослепительно улыбается, продемонстрировав голливудскую улыбку и реабилитировав мою веру в греческих стоматологов, которую удалось пошатнуть Яннису.
– А я думал, этот отель принадлежал старушке Афине. – Он говорит на чистом английском, хотя явно грек.
– Афина – моя бабушка.
Мне стоит огромных усилий не поддаться на его обаяние и не улыбнуться в ответ.
– Дай угадаю, как тебя зовут, – он улыбается еще шире. – Ты, должно быть, богиня Афродита?
Подкат дешевый, я чуть не закатываю глаза и запальчиво восклицаю:
– Я не богиня и не Афродита.
– Тогда Артемида? – усмехается он. – Такая воинственная!
Сердиться на смуглого красавца, который сам похож на греческого бога, совершенно невозможно. Я чувствую, как моя строгость сдувается, как воздушный шарик, а губы сами собой растягиваются в улыбке:
– Я Вероника.
– Ника? – Его черные глаза лукаво сверкают, и он обезоруживающе улыбается. – А говоришь, не богиня, крылатая богиня победы Ника.
– Может, наконец, ответишь, что ты делаешь на моей террасе?
– Рисую самый красивый закат на Санторини. – Он наклоняется и поднимает кисть, которую уронил. – Мне сказали, тут самый красивый вид.
А я шагаю ближе к мольберту и вижу на нем очертания соседних домов и синие купола церкви по соседству. Рисунок начат, но не закончен. Художник довольно талантливо прорисовал здания, но лист на месте неба еще девственно белый.
– И давно ты рисуешь тут? – спрашиваю я.
– Эту картину – два дня. И хотел бы закончить сегодня, – он косится на меня, давая понять, что я мешаю.
– Значит, уже два дня ты вламываешься в мою собственность? – Я хмурюсь, вспомнив о своей роли хозяйки, с которой еще толком не успела свыкнуться.
– На самом деле, неделю, если быть честным. Две картины я уже написал.
Ветер лохматит его отросшие черные волосы, и я улыбаюсь:
– Ладно, рисуй, если хочешь.
– А ты?… – Он вопросительно смотрит на меня.
– Я никуда не уйду, даже не надейся! – восклицаю я. – Это мой первый закат на Санторини, и я не собираюсь его пропускать.
– Вау, это большая ответственность, – он усмехается, окинув меня жарким взглядом.