– Я хотел бы, чтобы это было не так. Не здесь.
Не со мной. Эти слова повисают в воздухе, но Асами их слышит. Чувствует. Целует в губы, не отвечая. И он смиряется. Это честно.
Это было честно. И он её отпустил. Переболит, перетерпит. Не в первый раз. Просто сейчас больнее, чем всегда. Просто сейчас что-то затронуло сердце глубоко, на грани. Изаму вздохнул, мазнул взглядом по обелиску и внутрь, в себя. Ту команду он не смог сберечь. Свою команду. И прошлого не изменить. А настоящее болью по натянутым нервам. Асами, зачем мы допустили это?..
Ему чётко дали понять, что пора остановиться. Каэдэ вызвала на ковёр и молча положила на стол приказ: назначение главой деревни.
– Мне пора на покой. – Она фыркнула, открыла шкаф, достала бутылку и два стакана. – Вообще я давно собиралась уйти, всё ждала, когда ты, придурок, наиграешься в героя.
– Почему я? – Изаму взял предложенный стакан, качнул в руке: в ноздри ударил резкий запах виски. Ничего слабее Каэдэ не пила.
– Потому что ты лучший, – коротко ответила она, делая глоток. – И потому что твои умения пригодятся здесь. Хватит, Изаму. Навоевался. Пора передавать опыт молодым.
Молодым. Он не считал себя старым. Тридцать четыре – не тот возраст, когда выходят на пенсию. Но в его случае это вообще чудо, что дожил до этих лет.
Дни складывались в недели, вчера его назначили главой. Вчера был праздник, и он радовался. Он должен был радоваться. Не получилось. Взгляд скользил по одной фигуре, снова и снова. По волосам, которые хочется пропустить сквозь пальцы. По талии, которую хотелось сжать в руках. Сделать её своей. Снова. Изаму смотрел бесстрастно (так ему казалось), когда ехидная Каэдэ не шепнула на ухо:
– Так что, Изаму-сама, не хочешь обсудить ваш с Асами плен?
Он едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Он попытался улыбнуться – глазами это получается легко, практика. Он пожал плечами и небрежно спросил:
– Что-то не так?
А сердце уже пробило дыру в грудной клетке. Потому что он до сих пор не думал, как будет тяжело. Прошло два месяца, а они ни разу не остались наедине. И он сам порой потворствовал в этом. Постыдно сбегал, кода она оказывалась слишком близко. Ему было больно рядом с ней. Как будто кости ломаются с тихим, неслышным хрустом, снова и снова. Изаму научился терпеть боль, любую. Только до сих пор не смог научиться терпеть Асами рядом. Слишком много воспоминаний. Слишком много боли.