– Юристов я люблю, – улыбнулась я. Брат налил нам чай.
– Вар, я козел последний. Я это понимаю. Никто так не делает, чтоб столько новостей за один день. Но есть еще один ма-а-а-ленький разговор, – скривил он лицо.
– Да сколько уже можно, а? – помрачнела я.
– Лера будет с минуты на минуту, – тихо-тихо пробормотал он.
Я выдохнула.
– Пф, ну и ладно. Но спите вы вместе, кровать свою не отдам, – просто отмахнулась я.
Брат запрыгал от счастья. Как маленький. Я невольно улыбнулась. Хоть у кого в личной жизни заладилось.
Я не дождалась, когда Лера зайдет в квартиру, отрубившись на кухонном диване. Кухня-гостиная в этой квартире была огромных размеров. Также тут имелась большая ванная, и еще две небольших комнатки, в которые помещались двуспальные кровати, шкафы и рабочие столы с навесными полками. Комнаты были идентичной планировки и отличались только по цвету. Предназначенная мне была в светлых бежевых и белых тонах с темным деревом, а у брата- черный и темно-серый. Открыв глаза, я заметила, что на мне теплый пушистый плед, а под головой подушка. Я часто поморгала и осмотрелась. Все было убрано. Я не заметила пополнения в ряду дорожных сумок. Значит, свой чемодан она перенесла в комнату брата. Если вообще приехала. Было очень тихо. Скинув, покрывало я посмотрела на часы. 7 утра. Несмотря на ранний подъем, чувствовала я себя отдохнувшей. Решила принять душ и приготовить завтрак. В душе я от души натерла себя гелем с запахом лаванды. Наш любимый запах с братом. Высушила волосы феном, оделась в прихваченный комплект домашнего костюма из шелка вишневого цвета – майка и шорты. Открыв дверь, я услышала возню на кухне. Запах оладий пропитал уже всю квартиру. Я невольно замычала, обрадовавшись, что готовить не надо, не люблю. Пройдя в кухню, я заметила копну золотистых распущенных волос и невольно улыбнулась. Лера всегда забирала волосы либо в высокий пучок, либо в аккуратный выпрямленный хвост, я и не знала, что у нее волосы волнистые. Я тихонько присела за островок на барный стул, наблюдая за действиями своей помощницы. Она переворачивала оставшуюся партию оладий на сковороде, что-то напевая себе под нос на французском. Когда все оладьи перекочевали в большую глубокую тарелку, она скинула сковороду в раковину и развернулась, чтобы поставить маленькие тарелочки на островок. Ее взгляд наткнулся на меня, глаза округлились, и она покраснела, замешкавшись.