Было без пяти минут восемь, когда он, наконец, подъехал к дому, в котором находилась явочная квартира. Выходя из машины, он едва не оставил цветы на сиденье. Вернулся за ними, потом вошел в подъезд, где пахло туалетом.
«Ну и местечко они выбрали для явки», – скривился от неудовольствия Ковалев, поднимаясь по лестнице. Наконец, он очутился на площадке перед нужной дверью. Подождал, пока стрелка на циферблате его наручных часов добежит до двенадцати, – и ровно в восемь нажал на кнопку звонка.
На некоторое время воцарилась тишина. Он прислушался: по ту сторону двери ни звука.
«Неужели я все-таки ее вспугнул?» – мелькнула мысль в голове Ковалева. Он еще раз нажал на кнопку звонка. И вдруг дверь открылась. Перед ним появилась женщина с черными волосами, в которой он не сразу узнал ту, что была на фотографии.
«Как она тихо подошла к двери!» – молниеносно подумал он.
– Красивые цветы, – сказала она, обняв его. От неожиданности он едва не позабыл свой отзыв:
– Их красота не сравнится с твоей, милая.
Женщина, быстро глянув по сторонам, жестом пригласила его войти в квартиру. В коридоре он принялся разуваться.
– Это лишнее, – усмехнулась она. – Полы здесь грязные. Проходите.
В комнате, больше похожей на номер в какой-нибудь дешевой гостинице, была лишь просторная двуспальная кровать, – и еще кое-что из мебели, в том числе трюмо с высоким зеркалом.
– Значит, вы новый куратор. С чем связана эта перемена? – осведомилась женщина решительным голосом, скинув с себя парик. Копна черных волос упала на кровать. Проследив за ее движением, Ковалев понял, что лучше не молчать.
– В Центре так решили, – сказал он, пытаясь скрыть свое волнение.
– Понятно, – скривила лицо женщина, поправляя перед зеркалом свою прическу, и тотчас же взглянула на его отражение. – Это вы за мной сегодня следили?
– Вы все-таки заметили… – отозвался он неловко и запнулся на мгновенье, но тотчас же нашелся. – Хорошая работа!
Она обернулась и в упор посмотрела на него.
– В Центре что, мне не доверяют?
– В конторе всегда работают, согласно принципу: доверяй, но проверяй. А я лишь исполняю то, что мне поручено, – говоря эти слова, Ковалев почувствовал, что начинает вживаться в свою роль. Страх от соприкосновения с чем-то новым медленно, но верно покидал его, сменяясь воодушевлением, сродни тому чувству, какое он испытал в тот вечер, когда побывал в здании на Лубянке. – Кстати говоря, кто тот иностранец, с которым я вас видел сегодня?