Стоит отдать должное пришельцу, которого я убила, одежда у него довольно теплая. Хотя каждый шаг дается с трудом, потому что я тону в снегу, ноги остаются в тепле, в то время как лицо и руки превратились в куски льда. Рукава слишком тугие, чтобы я могла натянуть их на пальцы, поэтому я засунула одну руку под куртку, а другую под мышку. Когда становится нестерпимо холодно, я меняю их местами. Мое запястье чертовски болит, как и ребра. На самом деле они болят даже сильнее, потому что мне приходится глубоко дышать и каждый вдох причиняет острую боль.
Чего я хочу сейчас больше всего? Просто свернуться калачиком и плакать. Но на меня рассчитывают другие, поэтому я иду дальше.
Проведя, кажется, целую вечность в этом снежном аду, я понимаю, что начинаю спускаться со склона. Вдалеке видны высокие и тощие стволы деревьев. По крайней мере я надеюсь, что это деревья. Другой растительности не наблюдается, поэтому направляюсь к ним. Ветер усиливается, и мой костюм, как бы хорошо он поначалу ни выдерживал непогоду, начинает промерзать. На самом деле я уже вся окоченела. Черт!
Я бы хотела вернуться на корабль. Оборачиваюсь и, прищурившись, смотрю на маленькую черную точку на склоне холма. Отсюда наш корабль выглядит таким хрупким, беззащитным. А вокруг по-прежнему нет ни еды, ни животных, ни даже воды, только снег.
Вот дерьмо! Кажется, мне все же придется продолжать идти.
Деревья оказываются дальше, чем я представляла. Кажется, что я бесконечно долго спускаюсь к ним по склону горы. Начинаю различать что-то похожее на растительность: пучки бледного голубовато-зеленого цвета, скорее перья, чем листья. Их здесь целый лес. Это, должно быть, местные деревья. Проходя мимо, прикасаюсь к одному. Кора, если это можно так назвать, на ощупь влажная и липкая, и я, морщась, вытираю ладонь о штаны. Фу, это было мерзко.
Хорошо, я нашла деревья. Раз есть деревья, значит, есть и то, что необходимо для их существования. Деревьям нужны солнечный свет и вода. Прищуриваюсь, глядя на двойное солнце. Оно движется к краю неба, а огромная луна поднимается все выше.
Внезапно меня посещает такая мысль: а что, если мне придется остаться здесь на ночь одной? «Это будет паршиво», – бормочу я себе под нос и вытаскиваю пистолет только потому, что приятно иметь оружие под рукой. Пусть мои пальцы окоченеют, пока я держу его, мне все равно. Лучше иметь дерьмовое оружие, чем никакого.