– Не рассчитал малеха. Надо было слабее бить, все одно эта падаль перегорела. Живую б ее точно задорого можно было продать. Гадюка Лель без магии! Ха! За триста лет ее поганая морщинистая рожа каждой собаке примелькалась, небось не поскупился бы народ скинуться, чтобы самолично в эту ряху откормленную плюнуть да головней ткнуть.
– А с чего перегорела? – серые сумерки постепенно редели, из них проступали ветки каких-то деревьев на фоне вечернего неба и две размытые мужские фигуры, склонившиеся надо мной. А еще стало заметно холоднее, словно меня… раздели?
– Ну дык подправил я кое-чего в круге-то ее, как заказчик велел. Вместо одной души аркан аж пятерых зацепил, не видел, что ли? Пять огней в круге Аристира, тут кто хочешь выгорит. Ха!
Пять… душ… зацепил… пять?! Почему это меня так взволновало, даже показалось на секунду, что к телу возвращается чувствительность?
– Стало быть, заказчик наш голова. Двух пепелюх одним ударом накрыл. И детеныш теперь у него есть, при живой душе, а не пускающий слюни ушастый овощ. А с ним и наследство брательниково. И от магессы избавился – сколько он ей там обещал? Половину? И еще чего-то по магической части, кажись.
– А это не нашего ума дело, как там дальше его светлейшее ушанство свои дела делать собирается. Мы свое отработали: гадюка дохлая, пацан шевелится, даже плакать начал, слышишь? Пищит в яме.
Слышу… я тоже слышу!
– Ма-ма-а-а-ма-а… Па-а-а… Ма-а-а… Най…Най… да… Ка-а-ать… МАМА-А-А!
Никитка… Никитос… Кукушонок!!! Это мой Кукушонок!
Господи… Господи… что происходит? Где я? Где мой сын? Почему… так… трудно… шевельнуть даже пальцем?
– Гляди-ка, лопочет чего-то ушонок. От ведь, черный-то он черный, ритуал этот, а мальца оживил.
– Херню несешь, Каст. Никого тут не оживили, чужую душу украли, да в ушонка вселили. У себя-то малец скорее всего помер, а ведь наверняка не с под забора выбран. Слышишь, мать зовет? Эх… вот кто небось убивается.
– Дык их же пятеро было, душ-то. Одна, правда, какая-то мелкая да цветом странная. Так что, может, всю семью арканом и захватило, некому убиваться.
– А и так не легче. Гадюке-то одна нужна была, детская, да чтобы мальчик. А остальные…
– Когда круг порвался, разметало вроде как огоньки-то. Один в яму, это я точно видел, еще два вроде тут где-то кружили да пропали, а оставшуюся пару унесло за южный перевал, да шустро так. Видать, там кто-то подходящий как раз помер. Говорят, арканом скраденные души сами ищут, какое тело поблизости на грани смерти, когда своя душа только-только за порог ушла. Может, и этим повезло. Как-никак, а жить будут.