Меня из-за очков и общей худосочности, как всегда, в расчёт не принимали, но и одного Юры майору, видимо, хватило.
– Почему нарушаете форму одежды? – спросил он, как бы забыв о документах.
– Понимаете, товарищ майор, – прогудел Юра, насмешливо глядя на «барана» – вчера вот катапультироваться пришлось, да так неудачно… Вы не поверите, всё болит, даже китель застегнуть не могу…
– Да? – Майор, старательно не замечая технарской «курицы» на Юрином кителе, секунду подумал, и инстинкт самосохранения, вероятно, подсказал ему единственно верное решение.
Сварливо заметив: «А всё-таки приведите себя в порядок!» он кивком головы подозвал своих воинов, которые мялись на безопасном расстоянии, и свернул с аллеи, продираясь сквозь кусты.
Конечная остановка автобуса, киоск с сигаретами, фруктовыми водами в пыльных пластиковых бутылках и презервативами «С ароматом тропических фруктов». Линялые этикетки, давно выгоревшие на солнце старые газеты. Пыль, скука, окурки. Бетонный забор с обколотыми краями, железные ворота с красными звёздами на створках.
Это гарнизон.
Неважно, какая часть находится за воротами: танкисты, лётчики, пехота. Неважно, в какой военный округ вы приехали – в Приарбатский или, наоборот, в Забайкальский – всё строго единообразно.
КПП с перекошенной, когда-то хромированной, вертушкой, за ним – асфальтовая дорожка. Вдоль дорожки – наглядная агитация, она тоже всегда одинаковая. Пётр Великий, Суворов, Кутузов, Жуков, ну, кто-нибудь ещё по специальности, в зависимости от рода войск. Портреты на щитах – дембельский аккорд какого-то доисторического воина, стихийного последователя грузинского примитивиста Пиросмани. Лики военачальников лишены естественных человеческих пропорций и выглядят диковато. К каждой проверке стенды подкрашивают солдаты с ещё более скромными художественными способностями, отчего Пётр становится похожим на Филиппа Киркорова с подведёнными, как у педераста, глазами, Кутузов опознается исключительно по повязке, а маршал Жуков – по гордой осанке и орденам.
Унылые штабные здания в стиле позднего сталинизма, столовые, насквозь пропахшие тушёной капустой и комбижиром, плац с потрескавшимся асфальтом, заросший травой спортгородок и – гостиница.
Военная гостиница! Между ней и Домом офицеров обыкновенно пролегает гарнизонная Тверская, Невский, а может, Крещатик или даже Бродвей. Днём здесь гуляют молодые мамы с колясками, а после окончания рабочего дня, как и положено, начинается ночная жизнь.