***
Кэран сидел на козлах и смотрел, как городские стены становятся всё ближе и ближе. Барджус спал на крыше фургона. Или делал вид: Кэран готов был поклясться, что рыжий хитрец иногда позыркивает из-под опущенных век. Огневеющий агатовый зрак недавно перевалил через зенит и теперь изо всех сил слал огненные копья с пронзительно-яркого неба. Не спасало ничего: ни шляпа с широкими полями, ни мазь из авуканских червей, ни зачарованный плащ. Небо душило землю тяжёлой подушкой жары и с удовольствием следило за агонией огневеющим агатовым глазом с длинным змеиным зрачком. Солончаки нестерпимо блестели от выступившего соляного налёта, воздух струился как над костром. Когда дул горячий ветер, и через дорогу начинали скакать перекати-поле, Кэран спешивался и шёл рядом с Хомяком. Мелкие растительные хищники полностью безмозглы, зато ядовиты – проберутся в механизм, зацепятся там шипами, оплетут отростками, потом не вытравишь. От механического коня веяло жаром, а каждый шаг был как сквозь раскалённую патоку, но кому-то нужно было следить, чтобы растительные паразиты не обосновались в нежном механизме.
Когда впереди впервые показались стены Кэран сначала не обратил на них внимания. Мало ли чего там на горизонте виднеется, может, морок: в полдень сознание шутит шутки намного чаще, чем в полночь. Через несколько часов, когда уже можно было разглядеть массивную решётку в проёме и каменную кладку моста надо рвом, воин позволил себе окончательно поверить – не морок, приехали. Он хотел было окликнуть Шестипалого, но тот уже сидел на крыше, свесив ноги в стоптанных сапогах.
– Эй, Кэран, добрались! Стреляный грифон, добрались! Вот он, Огдар!
– Ага.
Ветерок принёс со стороны города обещание свежести и влаги: Огдар портовый город, и после войны море отступило от его длинных причалов совсем недалеко. Кэран дёрнул поводьями, глаза коня засветились изумрудным, фургон пошёл немного быстрее. Хотелось если не воды, то хотя бы тени.
– Эй, не гони, коня сожжёшь! – недовольно буркнул Барджус, спускаясь с крыши. – И вообще, дай сюда, сам поведу.
Стены белого камня с толстыми круглыми башнями становились всё ближе, теперь можно было разглядеть обвалившиеся боевые галереи и разрушенные площадки для теургов. На одном из флагштоков одиноко хлопал выцветший до белизны длинный узкий флаг.