Вскоре Мия совсем стихла, уткнулась носом ему в грудь и не спешила отстраняться от мужчины, а он не спешил ее отпускать. Мужчина был такой большой, что ей , казалось, она в объятиях медведя. Его руки, мягко обнимающие ее, закрывали весь мир вокруг. Мие по, казалось, что он поцеловал ее в макушку, но она бы не стала ручаться за это. Девушке хотелось замереть так навек. Когда паника и поток слез прошли, она чувствовала себя спокойно и хорошо в его объятиях. Все это вымотало и без того ослабленную девушку. Но ей было страшно поднимать на него глаза, она боялась увидеть в них осуждение или вовсе отвращение. Пока они вот так сидели, у нее была призрачная надежда, что он понимает ее. Наконец она совсем успокоилась и даже внутренний голос молчал. Вдруг заговорил Ник:
– Почти год назад моя любимая младшая сестренка попала в беду.
Мия затаила дыхание, ожидая продолжения.
– Ее изнасиловали двое… – Ник сделал долгую паузу, а у Мии сжалось сердце – Она пришла домой, но ни меня, ни родителей дома не было. Я в тот вечер был…на вечеринке друзей…Я развлекался, пока она страдала.
Мия покачала головой и подала голос:
– В этом нет твоей вины. Ты не мог знать.
Ник слегка улыбнулся, ему все еще было тяжело об этом говорить, но это было необходимо девушке и у него получилось ее отвлечь.
– Я знаю, но мне до сих пор больно думать, что меня не было рядом в самый страшный период в ее жизни. Она пришла в пустой дом и может как раз потому, что некому было с ней поговорить, она наглоталась снотворного и легла в ванну – Мия ахнула и закрыла рот рукой. Она решилась и подняла на него полные боли глаза – Она умерла. В тот же день. В одиночестве.
– Мне так жаль… – пробормотала девушка и Ник посмотрел на нее.
– Если ты захочешь рассказать мне Мия, знай, что я выслушаю тебя, возможно, тебе станет легче…
Мия прикусила губу и опустила свою голову обратно ему на грудь. Так они просидели еще некоторое время.
– Тебе надо поесть. Сколько дней ты не ела? – спросил ее Ник.
– Не хочу – замотала головой Мия и крепче прижалась к мужчине.
На самом деле она очень хотела есть, но совершенно не хотела вылезать из его объятий. Сейчас, когда ей ничто не угрожало, она наслаждалась давно забытым сладостным ощущением сильных, но таких нежных мужских рук. Он прижимал ее крепко к себе, но как хрустальную вазу, боясь раздавить.