– Привет! – В двери показалась круглая русоволосая голова.
– А, Ростислав, заходи.
– Что такой серьезный? Что-то случилось? – деловито спросил помощник в тон начальству.
Адамову показалось, что помощник выглядит виноватым.
– Ты знал, – догадался он.
– О чем? – сделал невинные глаза тот, усаживаясь в кресло по другую сторону стола.
Адамов молча кивнул на дело.
– Слав, мы знаем друг друга сто лет.
– О чем ты? Не пойму.
– Прекрати. Ты знал, что Самойлов – отец погибшего?
– Ну, знал, конечно! Ты же мне дело поручил. Я отработал.
– Отработал?! – взвился Адамов. – Посмотри! Вот здесь! Что написано?
Пашков нехотя поднялся и, перегнувшись через стол, прочитал:
– Так… «Заключение: Отпечатки на орудии убийства нечеткие, смазанные. Кровь на одежде подозреваемой принадлежит убитому».
– Угу. А вот здесь?
– М-м-м, «…по данным видеокамеры подозреваемая вошла в дом в 16.55…»
– Так. А теперь глянь сюда.
– Заключение: «Смерть наступила около семнадцати часов». Ну и что? Что ты хочешь этим сказать, Лёш? Не пойму.
– А то, что все шито белыми нитками. Да так все гладко! Тютелька в тютельку. Смерть наступила не с шестнадцати до семнадцати, а прям точно в срок! Неужели ты не видишь? И почему ты, черт возьми, сразу этого не заметил?! А сходу поверил в виновность этой… Загородней А.В. – прочитал Адамов фамилию на анкете и приблизил лицо к фотографии. Снова этот взгляд! Он бросил листок на стол. – А? Почему? Я тебя спрашиваю!
– То есть ты хочешь сказать, что она не виновна?
– А это еще что? – Адамов нахмурившись прочитал: – «Оружие принадлежит отцу убитого…». Слава, пистолет, из которого стреляла Загородняя, принадлежит Самойлову? Откуда репетиторша взяла его? Украла? Когда? При каких обстоятельствах?
– Да нет, вроде, убитый украл его у отца и…
– Вроде??? – Адамов даже привстал от негодования. – Слава, ей предъявили предумышленное! Это значит тетка готовилась заранее! Получается, Керкис сам пистолетик приготовил и в руку ей вложил?
– Нет, пистолет, походу, парень у отца спер и в своей комнате хранил. А она, видать, узнала.
– Походу?! Видать?! – рассвирепел Адамов.
– Ну так что в деле-то написано на этот счет?
Алексей испепеляющим взглядом посмотрел на помощника.
– Отработал, говоришь?.. Ты дело-то вообще в глаза видел? Ладно, – снова уставился он в документы, – а где ее показания? А, вот… «Когда я вошла, он обернулся…» Понимаешь? Обвиняемая призналась, что он был жив, когда она вошла. А разве убийцы так делают? Нет! Они говорят, что убитый до их прихода был уже раз сто пристрелен и давным-давно валялся мертвым!