– Ну и что ты от меня хочешь? И вообще! Когда ты уже отстанешь от меня?! – вышел он из себя.
– Я вижу, вы тоже сомневаетесь… И потом, дело явно недоработано!
– Что? – с негодованием спросил Адамов обернувшись.
– Да. Вы, к примеру, знаете, что моя подзащитная держала в руках кинжал, когда приехала полиция?
– Что? – снова спросил прокурор, теперь с изумлением.
– Это Загородняя мне сказала, еще до суда. Я вчера пыталась выяснить подробности, но она не в состоянии что-либо объяснить, да и не хочет уже ничего. Отчаялась. И в правосудие совсем не верит.
Прокурор сердито махнул на адвокатессу рукой:
– А вот это брось, Дарина! На подначку меня не возьмешь!
– Да я помочь ей хочу!
– Как? – Он с искренним удивлением уставился на нее.
– Подам апелляцию. Но только хочу заручиться вашей поддержкой. Если бы мы вместе…
– Хорошо, – шумно выдохнул он. – Подавай. А я со своей стороны попробую посодействовать.
– Что? – опешила Дарина и уставилась на прокурора.
– Что? – задал он встречный вопрос. – Опять что-то не нравится?
– Я просто не думала, что вы так быстро согласитесь. Думала… придется на коленях перед вами ползать…
– Угу, давай вот без пафоса только, – засопел тот и нахмурился. – Действуй, а я со своей стороны инициирую возврат дела на доследование.
– Спасибо!!!
Дарина не сдержалась, подлетела к Адамову и чмокнула в колючую щеку.
Он стушевался и сердито махнул рукой:
– Идите уже, Дарина Евгеньевна, дайте поработать!
Не привык он к таким эмоциям.
***
Анна сидела на жестком топчане и, обхватив колени руками, бездумно смотрела в стену.
– Ничего, люди везде живут. И в тюрьме совсем даже неплохо, – делилась опытом соседка по камере. – Иди, чайку заварила. Не чифир, конечно, но тоже сойдет. Зато со сладким. Сеструха принесла, иди, угощаю. Тебя-то, видать, некому сладеньким побаловать.
Анна брезгливо глянула на стол и мотнула головой.
– Ну и дура, – приласкала соседка, – там конфет не будет и печенья тоже. Только если заработаешь. – Она захохотала, обнажив все двадцать два желтых зуба, чудом сохранившиеся после двух отсидок. – А заработаешь ты вряд ли. Потому как неказиста и не очень уже молода. А тамошние надзиратели сама понимаешь, любят помоложе да покрасивше.
Анна хмыкнула и снова промолчала.
– А будешь характер показывать, – не унималась добрая сокамерница, – так вообще будешь туалеты драить, да трусы бабам стирать. Да, еще в синяках ходить будешь, и пикнуть не посмеешь, потому что тогда вообще жизни не дадут.