В четверть восьмого вечера черный «тандерберд» встал напротив дома, где жила Нона. В машине, молчаливо покуривая, сидели Силк и Киган.
В семь двадцать восемь к дому подкатил серый «понтиак».
Киган отбросил сигарету.
– Вот и он, – ласково произнес Киган.
Оба наблюдали, как высокий, крепкий мужчина вышел из «понтиака», хлопнул дверцей и взбежал по ступенькам к подъезду.
Алек Шерман вошел в тускло освещенное парадное, где слабо пахло капустой и мастикой для пола. Он повторял себе, что сегодняшний вечер станет вехой в его жизни. В кармане у него лежала голубая бархатная коробочка, где покоилось обручальное кольцо со сверкающим бриллиантом. Шерману оно обошлось в круглую сумму. Он долго искал в магазинах что-нибудь подходящее, пока приятель не посоветовал купить именно этот бриллиант. Бог с ними, с деньгами, а перед таким камнем ни одна девушка не устоит.
Поднимаясь на третий этаж, он, как и всякий мужчина, идущий на свидание, размышлял, чем его будут кормить. Нона как-то сказала, что умеет готовить, но Шерман не слишком поверил. До Ноны у него было немало девушек, и все говорили то же самое, но, когда доходило до дела, Шерман неизменно жалел, что не пригласил «хозяюшку» в ресторан. Однако Ноне он верил. Даже если ему подадут какую-нибудь бурду, это не изменит его решения жениться на ней. В Ноне было что-то, от чего воспламенялась кровь и колотилось сердце. Шерман уже не мог представить свою жизнь без нее.
Он постучал в квартиру Ноны на третьем этаже, поправил галстук и одернул пиджак. Ожидание затягивалось. Шерман постучал снова. Никто не открывал. Тогда он стал нажимать на кнопку звонка. Минуты через три он понял, что квартира пуста.
Шерман бросил взгляд на часы: без двадцати восемь. Вдруг Нону задержали в институте? А если авария на дороге? Его охватила тревога. Шерман заторопился вниз, перешагивая через две ступеньки. На одной из квартир первого этажа висела табличка: «Миссис Этель Уотсон, домовладелица».
С минуту он раздумывал, затем позвонил. Дверь открыла невысокая, смахивающая на птицу женщина с холодными, недружелюбными глазами и плотно сжатым ртом. Волосы были зачесаны вверх и собраны в пучок. Черное заношенное платье висело мешком, а на плечах, несмотря на жару, болталась грязно-белая шаль. Посетитель не вызвал у нее интереса.