– Нас не могут подслушать? – спросил Дузинский по-немецки.
– Нет.
– Водитель надежный?
– Да. – Краткие ответы Радница выдавали скуку.
После паузы Дузинский произнес:
– Я советовался с нашими людьми. Они считают, что ваше предложение, скорее всего, нереально.
Радниц достал сигару.
– Понимаю. У меня тоже возникали сомнения, но теперь их нет. Короче, я имею возможность передать вашему правительству формулу ZCX.
– Не в этом дело, – недовольно сказал Дузинский. – Мы можем добыть формулу и без вас, но только это бессмысленно и для нас и для американцев. Разве вы не помните, что формула зашифрована, а код, как мы установили, не поддается расшифровке? Американцы бились над ним два года и сейчас признали, что все впустую.
– Я знаю, что добьюсь успеха, – тихо произнес Радниц. – Нет ничего невозможного при наличии ума и денег. Я предлагаю вам расшифрованную формулу. Если я не смогу этого сделать, я не возьму денег. – Радниц рассматривал тлеющий кончик сигары. – Все очень просто. Еще легче договориться о цене. – Радниц посмотрел в окно. Они ехали по Карл-Маркс-аллее – торговому району Восточного Берлина, который, несмотря на освещенные витрины, выглядел бедновато.
– Вы серьезно? – изумился Дузинский. – Вы действительно сможете расшифровать формулу, над которой бились американские эксперты?
– Иначе я не стал бы терять здесь время, – скучающе произнес Радниц. – Вы что, полагаете, я подвергался глупым таможенным формальностям ради удовольствия встретиться с вами и посмотреть пустые улицы и нищие магазины? Итак, сколько вы предлагаете?
Дузинский глубоко вздохнул:
– Мне поручено передать вам: мы согласны заплатить двести пятьдесят тысяч долларов наличными. – Он сделал паузу, затем, повысив голос, произнес: – Целое состояние!
Радниц продолжал разглядывать кончик сигары. Ничего другого он не ждал и еле сдерживал холодную ярость. С каким ничтожеством приходится иметь дело!
– Вы серьезно? – Он повторил слова Дузинского с насмешкой.
Тот безуспешно пытался разглядеть лицо Радница в полумраке салона машины.
– Разумеется. Но мы должны быть уверены в правильности расшифровки.
– Формула ценна только в том случае, если она принадлежит одной стороне, – негромко проговорил Радниц. – Я готов предоставить вам экспертизу на двухдневную расшифровку. Если по истечении этого срока вы не заплатите, я передам копию другой державе. Понятно?