Надзиратель оглянулся. Перед ним стоял улыбающийся во весь рот Кунцевич.
– Мечислав Николаевич! – Тараканов бросился к бывшему начальнику и стал трясти его руку. – Как я рад!
– И я весьма рад! Прибарахляетесь? Боже! Кто это вас так нарядил?!
– А что, плохо?
– Ужасно. Эй, любезный! Помоги господину раздеться. Идемте отсюда, Осип Григорьевич, идемте, и как можно быстрее, а не то они превратят вас в савраса. Переодевайтесь скорее, я буду ждать вас в галерее.
Кунцевич и Тараканов вышли на Петровку и пошли к бульвару.
– Лихоимствовать стали, Осип Григорьевич?
Тараканов опешил.
– С чего вы взяли?
– А на какие же шиши вы хотели в Петровском пассаже одеться? Или в Москве у надзирателей сыскной полиции такое хорошее жалованье?
Тараканов растерянно глядел на столичного чиновника.
– Видите ли, Мечислав Николаевич, я до сего дня как-то на одежду мало внимания обращал, покупал что подешевле, а тут… В общем, мне надо приодеться. А Петровский пассаж – у всех на слуху. Ну, я и пошел. Кой-какие сбережения у меня есть…
– Пришли, а тамошние ушлые приказчики вмиг разглядели в вас человека, привыкшего одеваться на Апрашке. Ну и постарались эти молодцы всучить вам втридорога залежалый товар. Вам когда нужно быть в полном параде?
– Послезавтра.
– Позвольте воспользоваться полученной на службе опытностью и угадать предмет вашего визита? Позволяете?
Тараканов вяло кивнул.
– Итак. Молодой человек на Масленой неделе озаботился приобретением костюма. Пальто на вас хоть и не новое, но вполне ничего себе. Один воротник рублей на сорок тянет.
– За три года третий раз надеваю. Неделю назад от маменьки привез.
– Бережливость – черта похвальная, но нельзя превращать ее в скопидомство. Вещи созданы для того, чтобы их носить, а не для того, чтобы их моль в сундуках ела. Судя по тому, что верхняя одежда молодого человека вполне устраивает, собрался он туда, где надобно ее снимать, то есть в место теплое. Театр? Ресторан? Гости? Я почему-то склоняюсь к последнему. Сырная неделя началась, а послезавтра у нас среда. К будущей теще на блины собрались, Осип Григорьевич?
Тараканов почувствовал, как краснеет.
– В точку? В точку! Как я вас раскусил, а? Недаром старик двадцать лет сыску отдал! Впрочем, признаюсь, раскусить вас мне было не сложно. Криминальное поприще не для вас, любому городовому себя выдадите. Краснеть-то до сих пор не разучились.