– Понятия не имею. Кстати, а почему ты без прислуги едешь?
– Я ее рассчитала перед самым отъездом за нерадение. Все, я спать хочу, прощай. Прощай до обеда.
Проснулся Мечислав Николаевич от сильного стука в дверь. Он сунул ноги в туфли, набросил на плечи халат и повернул ключ в замке. Дверь распахнулась, едва не ударив титулярного советника по лбу, и в номер вломилась целая толпа, возглавлял которую представительный мужчина лет сорока в полицейской форме с петлицами пристава и погонами коллежского секретаря.
– Господин Кунцевич? – громогласно поинтересовался полициант.
– Да, – растерянно согласился титулярный советник.
– Городской пристав Трубецкой. Вынужден вам сообщить, что вы арестованы по подозрению в убийстве вдовы отставного гвардии корнета госпожи Кошельковой. Прошу следовать за мной.
Мечислав Николаевич опешил:
– Кошельковой? Позвольте, я не имею чести…
– Ну не надо, не надо отрицать очевидных фактов. Вас половина города вчера видела вместе.
– Боже мой! Вы про Наталью Романовну? Она убита? Не может быть!
– Собирайтесь, милостивый государь, а пока вы собираетесь, мы проведем в вашем номере обыск.
– Да, но мне надобно переодеться. Не могли бы вы выйти?
– Ни в коем случае. Извольте пройти за ширму.
– Удалите хотя бы ваших спутников. Я на вас не нападу.
Пристав окинул взглядом фигуру собеседника и усмехнулся.
– Господа! – обратился он к пришедшим вместе с ним людям, – потрудитесь обождать нас в коридоре.
– Итак, вы утверждаете, что когда ушли от госпожи Кошельковой, она находилась в добром здравии?
– Утверждаю.
– А как же в ее прекрасной головке появилась дырка от пули?
– Понятия не имею.
– Значит, убили ее не вы?
– Нет, не я. Зачем мне ее убивать?
– Ну, причины могут быть самые разные – ссора, ревность, корысть…
– Да я только вчера с ней познакомился, какая ревность, какая корысть?! У нее что, что-то пропало?
Пристав на вопрос не ответил, а задал вопрос сам:
– Вы к нам зачем пожаловали?
– Наследство оформлять. Брат у меня умер, Казимир Николаевич Кунцевич. Вы же наверняка его знали.
– Знавал, знавал вашего братца. Доставил он мне хлопот.
– Это каких же?
– А то вы не знаете! Братец ваш первым красным заводилой в городе был. Во всех сборищах, во всех манифестациях – в первом ряду. Эх, были бы нонче другие времена, давно бы он у меня уехал соболей пасти.