Джейби был другом Герцога – старым, преданным другом. Преданность друзьям и стала его главной ошибкой: кроме Тоа-Сителя, он дружил с Конносом. И поставил дружбу выше долга. Сделал выбор хорошего человека.
Выбор мертвеца.
Преданность друзьям стоила ему не только жизни. В ушах Тоа-Сителя все еще звенел его крик, полный боли и ужаса, – этот крик послужил наживкой, на которую должна была клюнуть Внешняя Сила, чтобы Ма’элКот смог повязать ее своим заклятием. Герцог не был уверен в том, что его умирающий друг целиком здесь, – кто знает, быть может, какая-то его часть, воя от нестерпимой боли, скитается сейчас в невообразимом аду, обители Внешней Силы.
Но правды уже не узнать, а этот дышащий труп отслужил свое и больше не нужен Ма’элКоту. Тоа-Ситель, возможно, был не таким хорошим человеком, как тот, кто лежал сейчас перед ним, но все же он был человеком и не мог отказать другу в последней милости. Конец все равно близок, значит не грех подтолкнуть его чуть-чуть.
Ласково, но твердо Тоа-Ситель зажал нос Джейби пальцами одной руки, а вторую положил ему на рот.
Джейби не противился. Его грудь поднялась, снова опустилась, и он умер, не издав больше ни звука.
Тоа-Ситель вытер руки о штаны и вздохнул. Да, его ждет работа.
На пороге он оглянулся, взглянул на каменный магический круг сначала на полу, потом на потолке и снова хмыкнул.
Прошлого Повелителя Анханы он пережил. Удастся ли пережить нынешнего, вот загадка.
Простые жители великого города Анхана, столицы Империи, редко глядят в небо, особенно ночью. На Северном берегу Большого Чамбайджена, в Крольчатниках, люди больше озабочены тем, кто скрывается в ближайшей темной подворотне и что поджидает их в следующем темном переулке. В городе Чужих несчастные недочеловеки слишком пьяны, одурманены наркотиками или заняты обслуживанием Чистокровок, которые являются к ним поразвлечься ночью. В Промышленном парке, который разделяет их, трубы мануфактур изрыгают дым, а зарево печей румянит темное небо.
В Старом городе одни честные люди после заката ложатся спать, а другие охраняют их покой. Констебли ходят по улицам с фонарями, нужными больше для того, чтобы не наступить ненароком на кучу лошадиного навоза, которую пропустила команда ленивых сборщиков.
На Южном берегу, где дома богачей и знати примыкают к владениям Герцогов, слуги трудятся, готовясь к следующему дню, а их хозяева спят сном праведников.