– Это ничего не доказывает, – перебил Гроттель с жестокой улыбкой. – Всего лишь несколько фактов биографии, изложенных лицом пристрастным и потому необъективным. Довольно! Твое время истекло.
Я обернулась к собравшимся. Должны же у мамы быть союзники в Малом Совете?
– Мамины друзья, я обращаюсь к вам! Вы же знаете, что она ни за что бы такого не сделала. Мама не стала бы применять запретную магию ради того, чтобы наделить меня волшебной силой!
Но они смотрели на меня и молчали, как будто и меня осуждали тоже. Как будто сомневались – а не передала ли взаправду мама мне чужую магию?
– Королева Алиана, прошу вас…
Королева тяжело вздохнула:
– Неофит Эвергрин… Эти обвинения… От них нельзя так легко отмахнуться.
У меня заныло в груди. Я повернулась к маме. Слова горчили на языке.
– Я не хотела, чтобы ты ради меня пошла на такое!
– Эва, пойми! – Мама медленно покачала головой, и в глазах у нее была печаль. – Ты не виновата. Нисколько. Это было просто исследование. Я чувствовала себя такой беспомощной… Старалась понять, что можно сделать… Твоей вины тут нет.
У меня защипало в глазах. Все из-за меня! Из-за того, что я мечтала стать сильной ведьмой, как мама. А Гроттель вывернул мои мечты наизнанку, и теперь из-за них маму обвиняют.
Гроттель насмешливо смотрел на меня через полупустой зал.
– Кто-нибудь может привести настоящие доказательства в пользу обвиняемой?
Я пыталась возражать, однако Нория, жалостливо глянув в мою сторону, перебила:
– Прошу поднять волшебные палочки! Алмазный свет – за то, чтобы Нелалитимус Эвергрин сохранила звание великого магистра. Бронзовый – если считаете, что она виновна и ее следует лишить магии навечно.
Одна за другой поднялись волшебные палочки. Со всех сторон вспыхивали бронзовые лучи. Меня сковал ужас, и тот же ужас отражался в маминых глазах. На стене под словом «ВИНОВНА» вырастал столбец галочек. Нужно большинство, а там уже четыре отметки.
Хоть кто-нибудь в Малом Совете верит в мою маму?
Уголек горестно заскулил, словно хотел добавить свой голос в ее поддержку.
Я взмахнула волшебной палочкой. Сердце отчаянно колотилось.
– Алмазный свет, ярче сияй, мою маму при всех оправдай!
От палочки посыпались искры и тут же, зашипев, погасли – меня даже затошнило от разочарования.
Гроттель сказал с насмешкой:
– Как это типично! Утратив магию, Нела сравняется с дочерью.