Инженер просто дымился от энтузиазма. Я, конечно, люблю увлеченных людей. Но иногда опасаюсь – кажется, что в своем созидательном порыве они меня просто укусят.
В общем, выслушав лекцию о развитии угольной промышленности, я проникся, поблагодарил, а потом извлек из своей командирской сумки книгу «Приключения Шерлока Холмса».
– Возвращаю в целости.
– И как вам? – спросил Ветвитский с интересом.
– Занимательно. Но вряд ли применительно на практике.
– Почему?
– Потому что голову, для того чтобы так щелкать преступления, надо иметь размером с Кремль. А где такую крестьянину да рабочему взять?
– Э, нет, именно крестьянин и рабочий – творец нового мира. Будущий инженер. Вот, почитайте. – Ветвитский вытащил из стола новенькую книгу. На обложке было изображение то ли человека, то ли русалки. «Александр Беляев. Человек-амфибия. Издательство Земля и фабрика».
Я с интересом пролистнул книжку.
– Приобрел по большому знакомству, – сказал Ветвитский – Прекрасный наш советский фантаст.
– Да, я читал в журнале «Вокруг света» его «Властелин мира» и «Последний человек из Атлантиды».
– Отлично! Беляев – это вдохновенный певец прогресса, – воодушевленно произнес Ветвитский. – Сколько нынешних мальчишек, читая эти книги, откроют для себя волшебную страну науки и машин. Сколько пойдут по этой стезе. Возьмите, почитайте.
– Спасибо. – Я взял книгу.
Про себя я знал, что никогда по такой стезе не пойду – иначе разум заточен. Что являлось большим разочарованием для моего отца, который был математиком и тоже певцом прогресса. Но бурные фантазии хороших писателей уважаю и ценю.
– Как вам здесь? – спросил Ветвитский. – Уже прижились?
– Вживаюсь, – произнес я. – Ничего так. Но стреляют.
– Да. Слышал, – погрустнел Ветвитский. – Банды шалят.
– Шалят. Да и сам город специфический. Проблемный и для милиции, и для нас. Провинциальная сонливость сочетается здесь с бузотерством.
– Интересный взгляд, – улыбнулся Ветвитский.
– Ну а что. Просторы большие и глухие. Крестьянство дремучее, много кулаков и подкулачников. Пролетариат тоже непростой. В прошлом году на шахтах стачка была с битием стекол и лиц представителей администрации.
– Да, шахтеры народ сложный. И взрывоопасный, – согласился Ветвитский.
– И всегда считающий себя чем-то обделенным, – усмехнулся я. Мне прекрасно было известно, что большинство стачек и забастовок в стране приходится именно на шахтеров.