Торговля пошла хорошо. Лето пролетело в суматохе, каждый месяц
случалось по пятнадцать – двадцать распродаж. Ребята просто
зашивались, пришлось временно нанять двоюродного братишку Расти и
купить еще одну тачку. За четыре месяца заработали около пятидесяти
золотых. Правда, на зарплату ребятам, траты на оружие, покупку
тачек, оборудование склада и прочие мелочи ушло больше половины из
этих денег. Львиную долю потраченного занимали расходы на покупку
оружия и оплата обучения, но, как показала жизнь, сделаны они были
не зря.
В тот день работали вчетвером. Усталые и голодные, с двумя
тачками товара, тащились по кварталу гончаров. В тачках лежали
покупки с трех распродаж: две на улице Кожевенников и одна у
гончаров. У кожевенников набрали много интересного, а вот в
квартале гончаров особо ничего не нашлось – тарелки, сервизы,
горшки, кувшины ничем не заинтересовали. Взяли только продукты:
гончар оказался хлебосольным и распродавал свой богатый погреб. Нам
достался небольшой бочонок пива, десяток колбас, один окорок и
мешок соленых лесных орешков. Нагруженные сверх всякой меры, ребята
вяло перебирали ногами. Мы с Расти толкали самую тяжелую тележку с
товаром от кожевенника и бочонком пива, его кузен,
четырнадцатилетний сын молочника Девин, толкал вторую тележку,
наполненную продуктами. Рэнди шел налегке, ему по долгу службы так
положено: опасная улица напрямую примыкала к нищим кварталам, сюда
частенько заглядывали банды беспризорников. Да и время вечернее,
как раз когда воришки и хулиганы возвращаются с рынка домой.
Насторожены были не зря – пару раз нас уже проверяли на
прочность: подходили ребята, смотрели издали товар. Но всегда
срабатывало либо наше численное преимущество, либо рядом
оказывались взрослые. Однако все понимали, что долго ждать
столкновения с гильдейскими оборванцами не стоит. Так оно и
случилось: в конце концов из переулка гурьбой вышла группа босяков,
все примерно нашего возраста.
Ар уже был близок к закату. Последние ласковые лучи задевали
крыши, но здесь, среди домов, царил сумрак. Глухие заборы и ставни
на окнах лишали нас даже невольных свидетелей – едва ли кто-нибудь
рискнет выйти на шум схватки. Сегодня мы предоставлены самим
себе.
– Привет, Алекс, как торговля? – начал беседу самый
крупный в группе ребят подросток, видимо главарь. Хотя, на мой
взгляд, тот, что стоял левее его, казался гораздо опасней.