– А это что? – спросила она. – Похоже на ткань.
Хозяйка кивнула:
– Вон те напольные коврики я плету из лоскутков. Покупаю недорогую ткань, рву ее на лоскуты, а затем плету.
Губы Омарейл расплылись в улыбке.
– А что, если вы сошьете сумки? Какие-то простые мешочки?
– Это я, пожалуй, могу…
Вечером за ужином Омарейл воодушевленно сообщила Дарриту и Лодье о своих успехах:
– В лавке, где я работаю, сегодня было два покупателя! Хозяйка говорит, что это больше, чем за всю прошлую неделю. И все благодаря оформлению витрины, которое мы сегодня сделали!
– Два покупателя – это впечатляет, – прокомментировал Норт чуть насмешливо.
– Это мой второй день! – воскликнула она. – И это не случайность, они не сами пришли, а благодаря моим действиям. Это серьезное достижение.
– Поддержу девушку, – кивнул Лодья, который с явным интересом слушал ее рассказ. – Поскольку лавка Часовщика – это машина времени, в одно из дальних путешествий мы купили ее, чтобы она всегда была нашей. Получается, что иногда она годами закрыта, но когда я попадаю в нужную эпоху, то открываю ее и что-нибудь продаю. В этот раз я занялся книгами. Место отличное и из-за того, что никто не знает хозяина, обросло легендами. Поначалу после открытия народ идет толпами, но постепенно интерес падает, и, скажу я вам, порой найти читающую публику так же тяжело, как черную козу ночью в хлеву. Моя помощница, Алтея, уже вторую неделю зазывает случайных прохожих. Два покупателя на второй день работы – это и правда достойный результат.
– Прошу прощения, – склонил Даррит голову, – признаю свою ошибку.
– Похвастайся-ка сам, какие у тебя успехи сегодня? – ехидно поинтересовалась Омарейл.
Норт неопределенно дернул плечом и ответил что-то вроде: «Работа идет». Затем после паузы сказал:
– Раз уж вы так славно проявили себя в лавке, пойдемте на прогулку, может быть, и с деревом вам улыбнется удача.
Пока они собирались, Омарейл продолжала ворчать, повторяя, что дело было не в удаче, а в продуманных действиях.
Обследование близлежащих улочек ни к чему не привело. Совсем юные деревца были слишком тонки, стриженые кусты не годились, у единственного толстого дерева, которое они обнаружили – Даррит даже помнил эту липу в своем времени, – ствол был объемным и без сучков, а ветки росли слишком высоко, чтобы можно было на них залезть.