И вот, затаив дыхание, Фаина наблюдает, как Арсений – маленький, худенький и ловкий – бегает между детьми. Кого-то стаскивает с горки, кого-то сажает на горку, разнимает драки и т. д. Фаина терпеливо ждет. И вот, наконец, Арсений ошибается. Один ребенок, раскачавшийся на качелях, едва не задевает ногами другого по голове. Тот, кого едва не задели, садится на попу и на всякий случай орет.
Фаина счастлива.
– Опять в астрал втыкаешь? Зачем я за тебя вышла замуж? – кричит она на Арсения.
Арсений терпеливо вздыхает, успокаивает детей, приводит их во вменяемое состояние и ведет в храм на причастие. Фаина идет следом и ворчит. Завтра все изменится, они поменяются ролями, но сегодня день Фаины.
БАБУШКА НАДЯ
Доцент Воздвиженский сказал:
– У меня была бабушка Надя. Она работала на хлебозаводе мастером.
И у нее коронная фраза была: «А вот ты встань в три утра на хлебозавод!» Дочка начинает парить что-то такое сложное, с мотивами, с философией, с люблю/не люблю, со всякими сложностями и идеями, а она опять: «А вот ты встань в три утра на хлебозавод!»
Человек опять парит что-то сильно философское, с резонами, а бабушка опять: «А вот ты встань в три утра на хлебозавод!»
Работало ну просто на ура. После пятого повторения самый кипящий человек моментально смущался и успокаивался.
ФЕДЯ
Профессор Щукин летом уезжал в глухую деревню у реки и снимал домик у одного человека по имени Федя. У Феди было два свойства. Все глаголы он говорил матом. Ну не все, а процентов 40 точно. И смысл не терялся. И примерно половина существительных тоже была матом. И тоже смысл не терялся. Причем сам Федя явно не понимал, что матерится. Он так разговаривал. Аффиксы для мата у него были разнообразные. В городе таких точно нет.
Второе свойство Феди было то, что он все делал мгновенно.
Например, профессор Щукин говорил себе: «Надо бы купить бензина для моторки! А то вот моторка есть, а бензина нет!» и начинал мысленно настраиваться. Чесать шею, думать, где ближайшая заправка и т. д. А Федя вначале срывался и грузил канистры на мотоцикл, а потом только осознавал, что едет покупать бензин для моторки. То есть поступок у него опережал мысль о поступке.
Или Щукин думал: «Надо бы приготовить что-то поесть!» И ничего не готовил, а только начинал мысленно мобилизовываться на совершение этого действия, прекрасно зная, что ограничится бутербродами. А Федя вначале начинал чистить картошку и потом только понимал, что он – блина-малина! – оказывается, готовит еду.