Слава Богу, что все россияне одинаковы, и живем одной семьей. А то как включу телевизор, как начнут эти дикторы изгаляться: что творится сейчас в бывших советских республиках между людьми – кошмар.
– Вместе же всегда были. Наполеона выгнали, Гитлера. Что нам делить? – думаю: – Кому это надо, и разве в одиночку станет легче? Вряд-ли!
С пакетом вместо сумки, где всегда пара – тройка общих тетрадей и как обычно пешком – люблю ходить ведь городок позволял; я возвращался с учебы. И хотя был голодным – время три, а обязательно забегал в дворовый клуб. У нас – сколько себя помню: всегда в соседнем доме клуб был: “Романтик”. Для детей: кружки разные, секции, даже воспитатель присутствовал. Ну и взрослые также, нередко находились: кто в карты, кто в домино. Женщины вязали, – то есть руками работали да языками. На улице ведь прохладно – север, вот на лавочке с ребенком и не посидишь. А в помещении всегда тепло, светло и чисто: места всем хватало. Одни уходили – детки, другие – взрослые заходили. Точно также я забегал, до дяди Паши. Он – наша местная знаменитость: Ветеран войны!
А вскоре, на светлый праздник Девятое мая, дядя Паша надел парадную форму. Я чуть не обалдел… Да что я? Весь городок тогда хвастался: У нашего дяди Паши, медаль за Победу над Германией. Вот так!
И правда, что народговорит: Герои обычно не хвастаются. Такой вот и он. Павел Васильевич Усик. Обыкновенный лейтенант Великой войны. Очки только толстые были – возраст. Но сам еще крепкий – высокий, правда с животиком. А руки: так вообще, как у Рембо – сильные. Поздороваешься и думаешь: Вот каким надо быть, богатырем – силачом!
Дядя Паша был добрый. Кому анекдот расскажет, ребенку конфетку предложит. Сам же, любил в шахматы играть: с кем – то, или просто с собой. А еще: что – то умное по журналу рассматривал, расставлял фигуры и мыслил: обыгрывал в заочную гроссмейстеров. Вот тогда и меня этой разумной игре научил. Отсюда не удивительно, что деревянные фигурки поначалу, даже сниться стали…
Сейчас нашего ветерана нет, давно ушел. Думаю, что в рай. Ведь всегда говорил: – Там любимая дожидается.
Просто детки его разъехались, по большой нашей стране; вот Пал Василич и жил один. Любил пофилософствовать – поразмышлять на досуге. А нам, по многочисленным просьбам и глядя в глаза рассказывал: как семнадцатилетним мальчишкой попал на фронт. Сильный был сибиряк.