– Вера – расплывчатая, лишенная строгих правил категория. Так что ограничусь единственным: объяснение зафиксировано, – заметил дипломат, после чего перешел к заявленной повестке. – Итак, второй вопрос: почему о боевом столкновении, в котором, по твоим словам, шесть трупов ни слова, ни полслова в новостях.
– Не знаю, – струил сомнения Алекс, – с одной стороны, молчание СМИ предсказуемо – такого рода происшествие из категории государственных тайн. Но, видишь ли, я своими глазами видел тройку амбулансов и с десяток машин Росгвардии, ФСБ и полиции. Стало быть, герметику не обеспечить, утечки неизбежны. Так что им самое время запускать фейк, типа бандитской разборки…
– Ладно, разогрев закончен, к делу перейдем, – объявил, оказалось, промежуточный итог дипломат-дознаватель. – Адрес инцидента и что из себя твоя миссия в России представляет?
Алекс изобразил мину то ли изумления, то ли осуждения. Выставил указательный палец вверх, словно от чего-то предостерегая. Затем несколько картинно осмотрел потолок, будто в поиске видеокамер. Сосредоточенно почесав за ухом, заговорил:
– Послушай, я как понимаю, ты офицер безопасности, иными словами, резидент Израиля в Москве. То есть и без моего безумного кейса твоей группе риска не позавидуешь, несмотря на дипломатический иммунитет…
– Ты снова за старое – нравоучения через губу? – возмутился дознаватель, возведенный подследственным в должность резидента «Моссада».
– Я не за старое и не за новое, я за самого себя, упирающегося выжить промеж лопастей самолетной турбины. Если тебя моя сверхагрессивная среда не смущает, добро пожаловать в мой ад, в котором лишнее слово смерти подобно. Две вещи намотай на ус: весь мой кейс на сегодняшний момент – геополитическая пустышка, то есть в информационном плане с меня как с козла молока. При всем том любое вторжение в эту тайну влечет за собой отнюдь не метафорические трупы, в чем я никогда не сомневался, – делился сокровенным Алекс. – Вот, что еще: твои коллеги около года назад сдали меня русским, и глазом не моргнув. Благо слово – мое призвание, дружу не только с ним, но и смыслами.
– Скажи мне, Алекс, зачем ты сюда явился? Сам хоть понимаешь? – искренне озадачился дознаватель. – Здесь не гостиница и не ночлежка для бездомных. Твое досье не предполагает статуса нахлебника, пустых рук…