Когда она ныряет под кровать спящего Кэпа, я некоторое время соображаю – последовать ли за ней? Всё-таки под весом этого тюфяка сетка растягивается почти до самого пола. Заметив, что крыса призывно выглядывает из-под кровати, встаю на корячки и кряхтя ползу вослед. Но клиренс настолько мал, что с трудом протискиваюсь между полом и опасно нависающей задницей спящего. Этакая экзистенциальная угроза над головой.
Замечаю впереди абсолютно чёрное пятно в стене, куда смело устремляется крыса и там буквально растворяется во мраке. Кэп сверху начинает беспокойно ворочаться, отчего кажется, что на меня вот-вот обрушатся эти массивные «небеса». И я спешно ныряю в чёрную дыру…
Ничего не вижу пред собою, и только лёгкие касания невесомых нитей на лице. Словно пробираюсь по заросшему паутиной лазу. Совсем не хочется внезапно наткнуться на сборище паучков, какими бы маленькими они не оказались. Но продолжаю упорно двигаться вперед. И в полной тишине слышу только звук лопающихся нитей. Этакое – чпок-чпок-чпок…
Неожиданно понимаю, что движение вперёд несколько затянулось. Как бы медленно я ни полз, но преодолел уже изрядное расстояние. А лаз всё продолжает и продолжает ветвиться. Куда эта чёртова крыса меня заманила? По лицу начинает течь холодный пот – развернуться в этой узкости никак не получится, а обратно проползти задом наперёд весь пройденный путь вряд ли осуществимо. Я становлюсь заложником расстояний. И если учесть, что это орбитальная станция – как бы мне вообще сдуру не вывалиться в открытое пространство. Останавливаюсь на некоторое время отдышаться – темнота давит со всех сторон, вызывая приступ клаустрофобии. Чтобы окончательно не запаниковать, закрываю глаза и представляю себя лежащим в кровати. Сказывается постоянный недосып, и сон шутя утаскивает меня в царство Морфея…
…
Тишина… Просто оглушительная тишина… Кругом… Я мотаю головой, стараясь отогнать дьявольское порождение. Но даже агрегатный отсек с его постоянным шумом не в силах дать абсолютную защиту от проклятого всепроникающего безмолвия. Оно панибратски проникает в мои владения, устраивается напротив и долго смотрит темнотой пустых глазниц.
Я отворачиваюсь от гипнотического соседства и зло пинаю не желающий возрождаться компрессор. Многочасовое корпение с ворохом деталюшечек, составляющих пахнущие маслом потроха его блока высокого давления, можно смело вычёркивать из созидательной жизни. Расстроенный неудачей, оглядываюсь. В походном режиме отсек освещается лишь точечно. И многочисленные агрегаты, обеспечивающие повседневную жизнь экипажа, надежно скрывает в своих покровах вездесущая Тьма. А за компанию с ними растворяются в черноте и многочисленные проходы, трапы, тупики, переходы, отчего огромное помещение визуально воспринимается совсем крохотным загончиком… Загончиком для одинокого механика.