– Ты чего туда залез? – удивлённо спрашивает Николай.
Я лежу, глядя вверх, а вокруг толпится вся безумная камарилья нашей палаты. И даже хитрая крыса тут как тут. Как ни в чём не бывало, сидит рядом и внимательно зрит десятком отражений моих Я в капельках воды на усах.
– Там лаз в стене есть, хотел посмотреть, куда ведёт.
– Лаз?
Николай встаёт на карачки и неловко лезет под кровать, отчего снаружи остаются видны лишь его ноги, обутые в больничные тапочки.
– Ничего тут кроме пыли нет, – доносится приглушённый голос, – Пошутил, что ли?
– Как нет? Я только что там был, – не верю я и ныряю обратно. Благо Кэп стоит рядом, и его пятая точка не нависает грозно над головой.
Но в стене нет никакой дыры. Только старые потёртые обои. Для верности я проверяю рукой надёжность стены. Сомнений никаких – здесь нет ничего похожего на дыру и даже на крысиную норку. Вот это поворот… А во что, позвольте спросить, я тогда лез всю ночь напролёт?
– Слушай, Николай…
Кореш отвлекается от чтения затёртой книжонки – «Проблемы борьбы с паразитами на кораблях дальнего космоса»:
– Что?
– У нас санитары, случайно, не роботы?
– Почему так решил?
Николай откладывает «Проблемы…» в сторону и ложится набок, чтобы хорошо меня видеть. Видимо, предложенная мною тема для вечерней беседы его дюже заинтересовала.
– Ну, смотри, как они двигаются…
В это время один из санитаров, разогнав пациентов по кроватям, подметает пол.
– А что не так? – спустя некоторое время спрашивает кореш, – Я ничего такого… Подозрительного… Как бы, не вижу.
– Приглядись к венику. Как он метёт.
Санитар не торопя события размерено машет жиденькой связкой сорговых веток. Но если посмотреть чуточку внимательнее, становится понятно, что веник даже не касается пола. И что таким макаром можно намести, большой вопрос.
– Да, ты прав. Ранее как-то не обращал внимания.
Николай пожимает плечами.
– Эй, товарищ санитар!
Уборщик останавливает неумолимое движение по палате:
– Чего тебе?
– Товарищ санитар, вы как метёте? Так же никто не метёт!
– Самый умный? – лицо санитара багровеет, – Помалкивай, давай, пока не зафиксировал. Буду я ещё всяких тупых шизиков слушать. Не нравится, как я мету, бери веник и давай сам, шуруй.
Высказавшись, презрительно окидывает взором нас с Николаем и продолжает «уборку».
Кореш же, получив отповедь, обращается ко мне: