А я сижу на цепи, как собака. Нет. О домашнем питомце лучше заботятся. Его хотя бы кормят. Цепь достаточно длинная. Могу свободно передвигаться по комнате, но к двери мне не добраться. Снять железные кандалы с ноги – невозможно. Выходит, если он не появится, помру я тут с голоду. Медленно и мучительно.
Повернула голову, посмотрела на дырку в стене, от его кулака. Лучше бы и дальше продолжал тут все колошматить. Чем вот это безмолвие. А самое паршивое – это чувство, зародившееся в темных закоулках моей души – мне его не хватало. Могла найти тысячи оправданий, почему жду его появления. Но в первую очередь – хотела его увидеть.
Чтобы дальше терпеть его нападки? Его срывы? Смотреть, как он звереет на моих глазах? Нет, это вне всякой здравой логики. Когда меня запирал Борис, я была готова сидеть, сколько потребуется. Лишь бы не видеть мерзкой рожи. Так почему сейчас все иначе?
Замок щелкнул. Неужели! Появился, снова с голым торсом и в джинсах. Побрит. Темно-каштановый ежик на голове стал еще короче. В руках тарелка и кружка чая.
Подошел к столу. В нос ударил запах геля для душа, а под ним его аромат металла и мускуса. Один вдох и туман дурмана выключил мой мозг.
Удар посуды о полированную поверхность стола. Вздрагиваю. Отвести взгляд не могу. Разглядываю его бесстыдно. Ни капли не смущаюсь.
– Жратва подана, ваше величество, – сейчас выглядит спокойным, ухмыляется иронично. Бешенство прошло? Когда ждать следующий приступ?
– Наконец-то! – встаю с постели, сажусь за стол. Пахнет изумительно. На вид пугающе. Так проголодалась без разницы. Что угодно готова съесть.
Не уходит. Пододвигает стул к стене, садится, облокотившись грудью о спинку. Наблюдает из-под полуопущенных ресниц. Как хищник, караулит добычу. В любой момент готов напасть. Все равно. Сама как зверь голодная. Начинаю жадно есть. Как же вкусно. Ни разу в жизни не ела с таким аппетитом как в этой камере.
– А я думала, ты уже решил исполнить свою угрозу. Обрек меня на голодную и мучительную смерть, – говорю, запивая кашу чаем. Ммм, даже простой напиток у него какой-то особенный получается. Настроение сразу поднимается.
– Так и нарываешься, да? – без злости говорит. Не запугивает. Ноги расставлены по обе стороны от стула, губы изогнуты в полуулыбке. Он завораживает. Что в нем такого, что готова, вот так часами сидеть и смотреть?