– А что вы готовите?
Ляйсан подошла к нему, долго смотрела в глаза с улыбкой, потом сказала:
– Бешбармак будет. Ты пил шурпу? А бешбармак ел?
– Когда? – засмеялся ты. – Я и татарок первый раз вижу.
Айгуль была всех смелей:
– Ой, Лаврик, тогда скажи, красивые татарочки, правда?
Ты задохнулся:
– Истинная правда! Вы такие славные, что плакать хочется от вашей красоты.
– А тебе кто из нас больше понравилась? – с улыбкой спросила Айгуль.
Тебе никого не хотелось обижать, но ты уже смотрел на Ляйсан и улыбался.
– Ляйсан тебе больше по нраву? Тогда ты с ней сегодня будешь целоваться.
– Как это? – испугался ты.
– Ты умеешь целоваться с девушками? Будешь Ляйсан учить. Она у нас самая скромная.
Ты возразил серьёзно:
– Нельзя же так просто целоваться. А отец? А если братья узнают? У нас с этим строго.
– А у нас нет, – беззаботно хохотнула Айгуль. – Правда, Калима? Давай поцелуем Лаврика.
Ты ничего не успел сообразить, как две девушки крепко обняли тебя и по очереди целовали в губы, прижимая к грудям. Смеясь, они поправили одежды и оставили Лаврика в покое. Он от стыда убежал за угол дома, увидел бадью с водой, сполоснул раскрасневшееся лицо. Даже не заметил, как подошла Ляйсан:
– Обидели тебя сёстры? – Она заботливо вытерла его лицо, подняв полу своего халата и оголив стройную смуглую ногу. – Надо же им поиграть. С татарскими парнями так нельзя, плохое слово говорят, а целоваться хочется.
– Ляйсан, а у тебя есть жених?
– Ты сегодня мой жених.
– Да нет, я спрашиваю по-серьёзному. Сколько тебе лет?
– Семнадцать. Раньше всё было понятно, был калым, был жених. Теперь все смешалось, татарки за русских замуж выходят, в соседней деревне парень русскую привёл. А ты разве не хочешь побыть моим женихом?
Ты опять растерялся и сказал:
– Пойдем туда, поужинаем, потом решим.
– Подожди. – Девушка взяла твое лицо в руки и посмотрела в глаза. – Какой ты чистый и красивый, Лаврик. – И крепко впилась в твои губы, упираясь тугими грудями и нежно поводя ими. – Всё, теперь пойдем.
Когда они вернулись, бешбармак был готов, полные пиалы горячей шурпы стояли перед каждым, Естай разрешил налить всем.
– Сегодня у меня праздник, приехали мои русские друзья, пусть эта вода веселит нас до утра.
Пили самогонку и пили шурпу, горстями ели жирное молодое мясо. Газис принес маленькую татарскую гармонь, заиграл незнакомую мелодию, сёстры в спокойном и медленном танце прошли несколько кругов по поляне. Взошла луна. Отец попросил, и Рустем спел жалобную песню. Старик прослезился. Ляйсан наклонилась к твоему уху: