– Как это по-русски называется? Плут! Только приехал и уже встречаешься с женщиной.
– Мы знакомы давно.
– О, здесь, видимо, скрыта своя история?
– История была. Кажется, она до сих пор не закончилась, но мне не хочется о ней рассказывать.
– Прости, но ты видел её?
– Да, видел…
– Так почему ты такой грустный? – воскликнул эстонец. – Надо радоваться. Давай еще выпьем.
– Радоваться, Кальо, нечему…
– Странно. Она тебя любит? – спросил он с бесцеремонностью подвыпившего человека.
Что я мог ответить ему? Любит ли она меня сейчас? Да и любила ли когда-нибудь? «Она никогда не говорила мне о своей любви», – подумал я и даже испугался этой мысли. Была юность, были встречи и письма. Конечно, она любила меня. Сейчас всё обстояло по-другому, она была замужем, у неё есть муж и ребенок. Может ли она теперь по-прежнему любить меня, или просто хранит в себе воспоминания юности? Бог ведает. Мне не хотелось продолжать начатый разговор, и я неуверенно обронил:
– Наверное…
– А ты сказал ей, что любишь её? – не отступался от меня Кальо.
– Нет!
– Почему же не сказал, глупый человек? – возмутился эстонец.
– Она об этом знает.
Торговец цветами даже вскочил со стула, удивленно воскликнул:
– Ничего не понимаю! Она тебя любит, ты её тоже. Что же вам мешает?
Я не ответил. Снова потянулся за сигаретой. Зачем ему было что-то понимать в наших отношениях. Мы и сам перестали понимать их.
– Придётся вмешаться мне, – сделал решительный жест рукой Кальо. – Ты ещё не знаешь, что может Кальо! Завтра же возьмём половину, нет, все мои цветы и поедем к ней, – запальчиво сказал он.
– Боюсь, что мне не помогут даже твои цветы, – грустно улыбнулся я.
– Она, наверное, замужем?
– Да, замужем.
– Тогда твое дело плохо.
– Плохо, – согласился я.
До отправления поезда оставался час, а время будто остановилось. Я страдал. Где-то в темном закоулке души жила и точила душу нелепая мысль: как мучительно больно, и никто даже не знает о моих страданиях, даже рассказать некому.
Нужно было единожды и на раз разрубить узел, и не стоило звонить ей, бередить и без того растревоженную душу. Но я снова решительно шагнул к телефонной будке, позвонил и услышал её голос. Сердце моё сорвалось в пропасть. Наверное, я бы всё отдал, только бы слышать её голос.
– Здравствуй! Это опять я.
– Здравствуй!
– Я уезжаю. Так будет нам с тобой лучше.