– Прекратите.
Он утаскивает меня из зала прямиком в машину, под тяжёлым взглядом своего господина и ещё тридцати человек.
Ну вот, для вечера, на который я не хотела идти, всё закончилось на удивление чудно.
Глава 4
Мой муж приходит через три часа.
Ненавижу ожидание.
Это, пожалуй, то, что я ненавижу в своей жизни больше всего на свете в данную минуту. Бесконечное ожидание.
– Я писать хочу, – говорю ему, отрешённо глядя в окно.
– Закрой. Свой. Рот. – говорит он в свою очередь и велит водителю, как обычно занимая три четверти сиденья: – Поехали.
Максут, который уселся вперёд, смотрит на меня через зеркало заднего вида. Хмурый. Ещё одна светлая душа.
Я правда очень хочу в туалет. Мне кажется, ещё чуть-чуть, и я сделаю под собой лужу.
Если такое произойдёт, я покончу с собой.
Вообще, я всерьёз об этом никогда не думала, вряд ли я смогла бы. Но при достойном стимуле…
На лбу выступает пот.
Сижу, сжавшись, и считаю секунды.
На него не смотрю.
Даже без этого его слишком много в этой машине. Его присутствие, его запах, его голос, пока он разговаривает по телефону, раздавая бесконечные указания. Он держит их все в голове, как и многое-многое другое. Память у него как у компьютера. И считает он так же. Он всегда точно знает, когда у меня месячные. Я сама так не слежу за циклом.
Я благодарна за то, что он меня игнорирует. Я даже не в состоянии напомнить о том, что ненавижу его.
Закрыв глаза, тихонько дышу.
Как только машина тормозит перед домом, выпрыгиваю из неё и несусь внутрь. Морщась и поскуливая.
Залетаю в туалет на первом этаже и блаженно делаю свои дела.
Вместе с физическим меня накрывает и душевное опустошение.
Сажусь на пол и просто закрываю глаза.
– Мира, – ломится в мой уютный туалет ненавистный голос.
Молчу, закрыв уши руками.
– Открой дверь.
У меня нет сил.
Сворачиваюсь на полу клубочком, желая заснуть.
Ненавижу.
На дверь обрушивается удар, и она с грохотом ударяется о стену.
Марат стоит надо мной, расставив ноги. Скольжу по ним безразличным взглядом, поднимая вверх глаза. Упираюсь ими в его недовольное лицо. Заросшее чёрной щетиной лицо.
– Вставай, – велит он, положив руки на бёдра и отодвинув назад полы пиджака.
За выбитой дверью полно зрителей.
Вяло отталкиваюсь от пола и пытаюсь подняться.
– Что-то никак, – вздыхаю пьяно и печально, глядя на него с вызовом.