– А почему столько снега и льда? И странно, но холода я не ощущаю.
– Снег – символ очищения, он дает возможность увидеть то, что скрыто от других. Он отражает то, что ты способен увидеть.
Он еще раз взглянул вдаль, и увиденное настолько заворожило его, что он не мог уже отвести от нее взгляда: прозрачность воды позволяла волнам света пронизывать ее насквозь, постепенно разбивая куски льда, которые отражали эти лучи. Это исходящее сверху свечение, краем касающееся его, позволяло чувствовать, как этот свет заполняет его, и он ощутил, что этот свет уже навсегда останется в нем.
Став неотъемлемой частью, свет отныне будет согревать и поддерживать его. И – так захотелось послать с этими белокрылыми птицами, летящими к свету, свои самые сокровенные мечты, чтобы они, очистившись от всего наносного и ненужного, исполнились. Он хотел запомнить этот свет, чтобы, в минуты, когда кажется, что свет померк, вспоминать и снова наполняться этим светом…
Айрадо всегда заранее чувствовала, когда сознание могло покинуть ее. Она даже успевала подготовиться к этому, чтобы не упасть. Но с недавних пор она ждала этого состояния: ведь именно тогда она встречалась с Китом. Но – когда ожидаешь что-то, то это не наступает. Так что – значит, она больше никогда не попадет в тот загадочный мир, где все зависит от веры в себя, где желания исполняются, где она чувствовала себя так легко, свободно, где она ощущала предчувствие счастья.
Именно предчувствие, ведь когда счастье наступает, то ты его не ощущаешь – ты живешь в нем…
Но однажды утром, когда сон еще не успел убежать, Айрадо так не хотелось просыпаться. И – не случайно! Она ощутила себя стоящей на каком-то возвышении над морем. Это был тот самый мир, с голубым прозрачным воздухом, в небе которого одновременно виднелось светило и – звезды! Этого уж точно не увидишь на Земле! Так, где же она?
Айрадо увидела лежащую у ног флейту. Ей всегда хотелось научиться играть хоть на каком-либо инструменте, она сама как-то выучила все ноты, даже пробовала играть на фортепиано, но все это были лишь жалкие попытки, и Айрадо уже поверила, что это ей не дано. Но – сейчас же она попала в удивительный мир, где возможно все, и – а вдруг? Айрадо взяла флейту, и ее руки поднесли ее к губам – так, как будто это был привычное движение. И – о, чудо! Полилась мелодия! Не какие-то там убогие звуки, а мелодия, напоминающая что-то такое знакомое.