– Тихо! – шикнула я на коня. – Заметят движение! Я сердцем чувствую, мужик тот, со взором горящим и в шубе – самовязанке из водорослей, не заморочить собеседника собирается. Тут серьёзнее будет история.
– Конечно! – ехидно прошипел Лютик заскакивая передними ногами ко мне на колени, а те под тяжестью дородного тела коня, весом пуд с четвертью, воткнулись коленями в стылую землю. – Сердце ведьмы – вещун! Так видно же, что оба – маги, да ещё и чёрные настолько, что чернее не бывает. И мимо них не пробежишь – ещё заклятие в спину кинут, и жди, сработает твоя сила, ведьма, на нашу защиту или нет. А вдруг – нет? Что тогда? А я ещё молод, чтобы…
Я разозлилась и просипела, точно чревовещатель на ярмарке своей кукле:
– Ага, и сердце, и образование, и квалификация магистра чародейских наук предсказывают, что дядька нас удивит. И ещё, что ты опять пытаешься мной манипулировать. Хватит у меня за пазухой отсиживаться, захребетник! Весишь – не поднять! Убери копыта с колен!
Скакунок даже не подумал подчиниться – пыхнул пару раз через ноздри и уменьшился вдвое, снова полез ко мне.
Ох, сколько же вёрст Лютик на мне проехал – припомнить страшно! Спрашивается: кто кого под узды водит в нашей паре?
Мы – почтальоны. Посылки доставляли, подарки, чудо-пар с сообщениями разного толка. Чаще всего последней услугой пользовались влюблённые, отправляя друг другу признания, и тогда День розовых цветов превращался в гонку на выживание для всех почтальонов нашего Застенного мира.
Впрочем, бывало и так, что посылали с чудо-паром принудительные извещения, или неприятные эпистолы. Увы, но такое встречалось тоже довольно часто, и, вот клянусь своей ведьминой душой, в День розовых цветов я готова была пахать в три смены, лишь бы остальные сообщения относили мои сослуживцы.
Лютик – мой напарник и любитель свежего, ржаного хлеба, жаркого камина, час назад наотрез отказался нестись дальше по полям и лесам, до следующей стоянки. Я, естественно, как всегда, дала слабину, рассчитав, что во времени у нас есть фора, и повелась на каприз коня. Сейчас жалела, что позволила Лютику из могучего рысака, которого только ветер догнать может, а из-под копыт пламя выбивается, сдуться до конька – скакунка ростом в полвершка с короткой шеей, огромным филеем и тщедушным хвостом.