Юля отпросилась с работы пораньше и уехала еще до пробок. Оставив машину в соседнем от клиники переулке, она быстрым шагом пошла в сторону корпуса, где через тридцать минут у нее был назначен прием. Внутри достаточно людно, но перед кабинетом – никого. Только табличка с именем доктора: Картунов Дмитрий Михайлович. Тишина в коридоре давила. Юля выдохнула и постучала. В кабинете было тоже пусто. Хорошо, подождем. Говорят, обещанного три года ждут. А тут каких-то двадцать минут. Юля нервничала, пыталась отвлечься на телефон. Не получалось. Позвонил папа. Юля собралась с силами и как ни в чем не бывало веселым голосом сказала, что еще на работе и бежит на встречу. Она была достаточно убедительна, чтобы папа поверил. Время тянулось, как что-то липкое и не очень приятное. Сколько же за пару минут можно всего мысленно сделать. Даже на Луну слетать, туда и обратно! Родиться, вырасти, выйти замуж, состариться и умереть в один день. Пробежать вокруг планеты несколько раз, выучить несколько иностранных языков, изобрести машину времени и… в общем, Остапа понесло, притом на ракете нового поколения! Мысли прервали шаги доктора, который приближался к Юле по коридору. Он погрузился в свои мысли и сначала не заметил пациентку. Потом остановился перед кабинетом и пригласил ее войти. Она села рядом со столом и стала за ним наблюдать. От него она выйдет со щитом или на щите. Первый вариант ей нравился больше.
Лысый профессор долго изучал анализы, снимки, хмурил брови. Брови были густые и немного пугали. Хотя скорее пугало то, что она на приеме у хирурга-онколога. Дмитрий Михайлович внимательно посмотрел на Юлю и сказал:
– Ну что, Юлия Сергеевна, у меня есть для вас две новости: одна хорошая, другая не очень. С чего начнем?
«Началось, – подумала Юля. – Ладно, мне терять нечего, надо быстрее узнать результаты».
– Давайте с хорошей!
– Мы получили результаты гистологии – рака у вас нет.
В этот момент у Юли все перевернулось внутри. Вместо того чтобы радоваться, она заплакала прямо в кабинете. Она так часто представляла эту сцену за последнюю неделю, пока ждала результатов, но почему-то думала, что диагноз подтвердится. Поэтому заранее готовила себя принять мужественно эту новость. И уж точно не плакать. Но, услышав совсем другое, расплакалась. А потом готова была обнять и расцеловать своего героя, принесшего спасительную весть. Конечно, она этого не сделала и тихо сказала: