– А кофе можно мешать с парацетамолом? – спросила Лав.
– Лучше не стоит, – ответила я, – у тебя что-то болит?
– Голова. С ночи еще. И живот. Он такой вздутый, как будто меня изнутри воздухом накачали.
– Ты поэтому ничего не съела?
– Да… странно, правда? Я больше полугода перебивалась консервами, а сейчас отказываюсь от овсянки, – усмехнулась она.
Вот. Она сама подняла эту тему. Не побоялась. Не знаю, продолжать ли мне. Жутко интересно узнать о событиях в Подесте. Не по телевизору, а из уст пострадавшего. Другого больного мне вряд ли дадут, медсестер
у нас достаточно.
– Это нормально, – поддержала ее я, – но надо пытаться. Хотя бы по чуть-чуть. Чтобы организм восстанавливался.
Я посмотрела на эту несчастную овсянку. Из-за молока она вся съежилась и немного припеклась из-за солнечных лучей, падающих на нее. Я бы и сама такую есть не стала. Слава богу, на этаже есть автоматы с едой. Можно будет после обхода принести ей шоколадку. Если врач разрешит.
– Скажите, а Джереми Браун здесь?
В голове сразу пронеслись идеи, о ком она спрашивает. Отец? Парень? Может, просто друг? Я слышала, что те, кто пережил Подесту, становились друзьями навек. Так происходит при каждых военных действиях. Я не могла лажануться и потерять только что приобретенное ко мне доверие. Надо было узнать про этого Джереми.
– Вчера с Подесты прибыло много пострадавших, – ответила я, – они до сих пор прибывают, да и обход начнется только через полчаса. Думаю списки со статусом будут готовы к вечеру.
Черт. Получилось слишком официально. Ни капли доброго слова. Прям протараторила от нервов. Ее это не обрадовало. Еще незнамо сколько часов сидеть и ждать, живы ли твои родные или нет…
– А ты с Подесты? – вдруг спросила я. И ошалела от своих слов.
Какого черта я у нее это спрашиваю? Тем более сейчас? Надо унять свое любопытство. И придумать какую-то отмазку, – надо… эм… узнать… для выписки.
На ее лице ни дрогнуло ни мускула. «Может быть она действительно оттуда?» – подумала я. Поэтому и тяжело говорить. Но тут она сказала.
– Нет, я местная. Из Милвена.
Ухты! Она моя землянка. Ходила по тем же улицам, что я. Может даже в ту же школу. Хоть что-то нас теперь объединяло. Я старая тетка с более-менее свежим лицом и недавно подкрашенными корнями волос, и она – молодая лысая девочка с огромными синяками, словно камни, по всему телу. Может они и были от камней? В голове уже воображение нарисовало ужасную картинку. И я попыталась ее выгнать оттуда. Незаметно.