– Вот, вот и вот! – крикнул Дом, топча бархат своими сапожками. – Вот так надо поступать с теми, кто грабит, насилует и убивает невинных! – он был в полном исступлении. – И ваш подлый герцог, и вы – все вы грязные собаки, и вас надо повесить на первом же столбе!
– Ах… ах ты, скотина! – Побагровел от бешенства Жан-Жак. – Ты слышишь, Жерар?.. Ты слышишь, что эта свинья сказала о монсеньоре?
Но взгляд тугодума Жерара был прикован к несчастному куску бархата, превратившемуся, благодаря стараниям Дома, в грязную тряпку. Ещё никогда герб Черной Розы не подвергался такому беспримерному унижению!
– О всемогущий Боже! – в ужасе пробормотал нормандец, – монсеньор убьет меня за знамя…
…Наконец, Жан-Жак вышел из ступора. Судорожно схватившись за рукоять меча и наполовину вытащив его из ножен, он бросился на Дома с криком:
– Сейчас я вгоню эти слова прямо в твою гнусную пасть!
А тот и не собирался отступать. Размахивая своей деревянной палкой, он, по-видимому, пребывал все еще в состоянии слепого бешенства и не осознавал, что в руках у него не настоящее оружие, и что одного удара стальным клинком будет достаточно, чтобы разрубить напополам и палку, и его самого. Друзья Дома бросились ему на помощь, также достав свои почти игрушечные"мечи».
Но тут и Жерар все-таки опомнился. Зная ловкость и силу юного парижанина, он не сомневался, что тот легко одолеет всех троих. Он схватил друга за рукав и крикнул:
– Жан-Жак!.. Что ты делаешь?!! Ты же убьешь их!
Возможно, это не остановило бы оруженосца герцога; но новое соображение пришло ему в голову. Он вдруг вложил свой меч обратно в ножны и с невыразимым презрением посмотрел на довольно жалкую троицу с деревянными палками в руках.
– Ты прав, Жерар, – сказал он, – негоже благородному дворянину пачкать свой меч этой грязной кровью… Но граф де Руссильон узнает о том, что сделали его сервы*, и их засекут до смерти!
– Это кого ты называешь сервом? – вдруг взвился Дом. – Я – Доминик де Руссильон! Мой отец – граф Шарль де Руссильон!
– Сын графа?.. Скорее, графский ублюдок, – ухмыльнулся Жан-Жак.
– Ах ты подлец! – закричал Дом и, вырвавшись из рук друзей, которые пытались остановить его, подбежал к пажу герцога и наотмашь ударил его по лицу – да так, что кровь хлынула из носа Жан-Жака на его бирюзовое сюрко.