– Понятно. – Настя щелкнула ножницами. – Так что? Пострижемся немножко? Подровняем?
– Ты только не обкорнай меня наголо-то. Давеча соседка моя, Саввишна, так-то вот сходила в парикмахтерску и что? Щас без платка людям на глаза не кажется.
– Это смотря к кому ваша Саввишна попала. Если к Люське Пробкиной, то все понятно. Эта Люська преподобная ножницы-то держать толком не умеет. А туда же. Зато гонору хоть отбавляй. Как же! Была на курсах ученицы самого Зверева. Ну и что? Как не умела ни черта, так и осталась дура дурой. Хоть и с дипломом. Мы и без дипломов так пострижем, что любо-дорого взглянуть. Ну, как, бабуля? Нравится?
Она сняла с Важениной «пеньюар», встряхнула его и отошла в сторону, любуясь своей «работой».
Тамара Николаевна вздохнула, повернулась к девушке, задумчиво посмотрела в ее карие глаза, с нетерпением ожидающие вердикта, и спокойно сказала:
– Присядь, Настасья, поговорим.
– Вам не понравилось? – расстроилась девушка.
– Нет, почему… В целом, неплохо. Характер ты ухватила. Но зачем так суетишься? Провинциальная парикмахерша цену себе знает. И не забывай – это современная девушка, а ты какие-то дореволюционные ухватки взяла. В общем, переиграла. Сама как считаешь?
– Отстой!
– Это что означает?
– Полный абзац, короче, ничего у меня не получится.
– Ну что ты разнылась? – рассердилась Важенина. – Так дело не пойдет. О чем мы договаривались? Забыла? Никакой паники! Адекватная реакция на критику. Вот что, солнышко, пойдем на кухню, чайку попьем и поговорим.
* * *
Настя заваривала чай, а Тамара Николаевна делала бутерброды с сыром и докторской колбасой.
– Знаешь, что я сейчас добавлю к бутерброду с колбаской?
– Что?
– Тонко нарезанный маринованный огурчик. Получится очень пикантно. Не пробовала?
– Нет. Тамара Николаевна, вам не понравилось?
– Подожди, давай сначала перекусим, а потом поговорим. Не надо все в кучу мешать. Иначе толку ни от того, ни от другого не будет. Ну вот, бутерброды готовы. Сейчас достанем красивые десертные тарелки… У меня есть английский набор, еще от мамы остался. Видишь, какой красавец? Тончайший фарфор, и рисунок мне нравится, без излишеств. Симпатичный, не правда ли? Нет, не так твоя парикмахерша спрашивает. «Полный отпад, правда же?»
– Угу.
– Садись, Настасья. Выпьем по чашке чая, а потом о серьезном потолкуем.