Вскоре они сидели на кухне и пили кофе. Настя, заботливо подливая в его чашку сливки, делилась впечатлениями от вчерашнего спектакля:
– А во втором акте Левочкин решил меня «расколоть»…
– Левочкин? И чего вдруг старый козел решил порезвиться?
– Не знаю. Я не первая в его списке.
– И что? Получилось?
– Еще как! У меня истерика началась. Прикинь, мне по роли рыдать надо, а я от смеха корчусь. Пришлось выкручиваться.
– И чем он насмешил тебя, бедную? – ревниво спросил Сергей.
– В принципе, элементарно.
– Ну не палец же он тебе показал? А может… – он вдруг наклонил голову, посмотрел на себя где-то в районе пояса и метнул на Настю лукавый взгляд, – что-нибудь подобное пальцу?
– Что?! – фыркнула Настя и рассмеялась. – Балашов, прекрати! Я сейчас подавлюсь.
– Нет? Не то? А что он еще-то мог показать?
– Ну, хватит, Сережка! Ничего он не показывал. У него в реплике есть фраза: «Не волнуйтесь, мы вас подстрахуем», и слово «подстрахуем» он разделил на две части, произнося первую часть громко, а вторую потише, но почти мне на ухо. Зрители этого не заметили, а я поплыла.
– Ну вот видишь? Я угадал гвоздь раскола. Только в молодости Левочкин его, должно быть, показывал, а сейчас в устной форме… Возраст!
Настя поставила чашки в мойку, включила воду, но тут же взволнованно оглянулась на Сергея:
– Ой! Сережа, сегодня какое число?
– Пятнадцатое.
– Собирайся, поедем на кладбище!
– Уже? А я думал пожить еще…
– Кончай свои приколы! – рассердилась Анастасия. – Я серьезно.
– Ну разумеется! – сделал обиженное лицо Сергей. – Мои приколы до фени. Тебе расколы подавай, на тему страхования.
* * *
Анастасия склонилась над могилой, поправила разложенные на надгробной плите розы. С портрета на молодых людей смотрели спокойные, мудрые глаза Тамары Николаевны Важениной.
– Она даже здесь красивая. Удачный снимок, правда? – спросила Настя, взглянув на молчаливого Сергея.
– Угу, – согласился он, не размыкая губ.
– Я тебе ведь не рассказывала о наших отношениях. И не потому, что не о чем говорить, наоборот… Не хотелось трепаться, как о чем-то рядовом… А сейчас… Обещай, что выслушаешь. Без твоих приколов, ладно?
– Угу, – вновь подтвердил свое согласие Сергей.
– Десять лет прошло, как я дура дурой пришла к Тамаре Николаевне. Абсолютный ноль! Ничего не умела, только кривляться и жеманно закатывать глаза. Смех! Знаешь, это необыкновенная женщина! В семьдесят она полюбила так, как это бывает в молодости. И это не маразм. Только не подумай! Пойдем по этой аллее! В движении мне как-то проще…