Ладожское озеро было пустынным. А через несколько дней на водной глади показались ладьи русских.
Чужеземцы решили не рисковать, поплыли вниз по течению к основному войску, спешно возводившему крепость Ландскруну. Русские попытались спалить флот врага, соорудили на больших плотах костры из сухого дерева, зажгли их, пустили вдогонку убегающим шведам. Но те знали толк в боях на морях и реках. Они оставили позади себя, в воде, огромную сосну, русские плоты не смогли преодолеть препятствие, сгорели безо всякой пользы.
Шведам удалось оторваться от преследователей. Они прибыли в крепость, удивились: многое сделали их соратники, построили в основном укрепления Ландскруны, трудно будет здесь русским!
Если верить сведениям «Хроники Эрика», то у Торгильса Кнутссона в начале похода на Неву имелось «одиннадцать сотен». Русские, вскоре подошедшие к Ландскруне, собрали под свои знамена «тридцать одну тысячу». Конечно же, автор хроники допускал некоторые неточности, преувеличивая цену победы родного войска над многочисленным врагом, но справедливости ради, стоит отметить, что перевес сил у русских в том сражении был наверняка – и немалый.
Они появились сразу же за отрядом Харальда и тут же бросились в черных кольчугах и светлых шлемах на штурм крепости.
Она представляла собой срубленное из вековых деревьев сложное фортификационное сооружение на стрелке между реками Невой и Охтой (Черной речкой). С южной стороны шведы выкопали ров, соединивший реки, наполнили его водой, создав тем самым искусственный неприступный остров. Над внутренней стороной рва возвышалась стена (или насыпной вал, стянутый бревенчатыми сваями), в которую чужеземцы встроили восемь мощных башен с бойницами для стрельбы.
Русских эта мощь и грозный вид крепости не напугали, они смело бросились в бой. Шведский вождь, понимая, что в подобной ситуации нужно действовать решительно, организовал контратаку, сбил наступательный порыв противника. Завязался жестокий встречный бой. Шведам удалось ошеломить врага, русские отошли на исходные позиции и стали готовиться к повторному решительному штурму.
Русские встали лагерем неподалеку от Ландскруны. Вид их зловещий мог напугать любого воина, даже очень храброго. Но только не Матса Кеттильмундссона, шведского воина, в будущем крупного государственного деятеля.