Ванна стояла в комнатке, похожей на будуар; соседняя же, просторная, отделенная от него тяжелыми бархатными портьерами с кистями, являлась спальней и, одновременно, чем-то вроде кабинета.
Там была дверь, ведущая, очевидно, в третью комнату; таким образом, квартира Ольги являлась довольно большой.
В алькове расположилась широкая кровать с балдахином в восточном стиле; пол устилал огромный толстый персидский ковер; в одном углу стояла большая печь с голландскими сине-белыми изразцами; в другом – книжный шкаф, в котором находилось довольно много книг, и изящный секретер черного дерева с письменными принадлежностями и множеством выдвижных ящичков, украшенный затейливой резьбой.
Когда Аня разделась и залезла в ванну, Ольга пришла забрать ее одежду. Она подняла вопросительно одну бровь, обнаружив в ворохе тонкий стилет в ножнах.
– Зачем нож, Катя?
– Взяла на всякий случай.
– Почему не защищалась, когда плохие люди тебя били?
– Я не смогла, – призналась Аня. – Это тяжело – кого-то ударить ножом.
– Глупо, – Ольга положила стилет на стул, – глупо, девочка. Зачем брать, если боишься ударить?
Анину одежду Ольга унесла, обещав, что ее постирают и высушат очень быстро.
– Я принесу тебе женское платье тоже, Катя, – сказала она. – Наденешь пока.
Аня подумала, что едва ли что-то из Ольгиной одежды ей подойдет; Ольга была полная, хотя ростом примерно с Аню.
Ее спасительница словно поняла эти мысли и улыбнулась:
– Здесь много разной одежды. Мы найдем твой размер.
…Аня отложила пустой стакан, откинула голову на край ванны и замерла. То, что она должна как можно скорее вернуться в дом Льветарисны, что ее могут хватиться в любой момент, отступило куда-то на задний план сознания.
Она закрыла глаза – и увидела вновь особняк Раднецкого. Именно таким она себе и представляла это здание. В классическом стиле, из серого камня. От него веяло могильным холодом – так же, как наверняка веяло и от его владельца.
Интересно, как выглядит он сам, этот граф Раднецкий? Аня представляла его высоким, костлявым, с длинными усами, крючковатым носом и узкими, как щель, губами. И холодными стальными глазами – глазами убийцы…
Вдруг Аня услышала над головой необычный шум. Она и до этого слышала какие-то звуки из-за стены, напоминавшие стоны, а теперь сверху послышались женский визг, затем мужской раскатистый смех и звон разбитого стекла.