Было грустно целый день. Он проходил мимо, я не смотрела в его сторону, даже когда он стоял рядом и удивлялся, как много мы сделали. Девчонки мне рассказывают, какой он испорченный, как еще абитуриентом вел себя в общежитии не совсем. Опять я нарвалась на такого.
После линейки была политинформация. Впереди нас сел Гера. Мы прыснули. Его длинные волосы были начесаны с одной стороны и торчали. Я сделала ему начес еще больше. Дурачились вовсю, хохотали. Мальчишки ехидничали. Рафинад – дурак, оказывается, и вместе с Володей пошляки.
Потом была волейбольная встреча: ГДР – СССР. Мы выиграли 3:0. У нас подачи плохие, но играем хорошо. Володя был судьей. Почему-то все мячи летели в его или Геркину лохматую головы.
18.07. Как обычно, мы проснулись от звуков баяна Ильдара Вахитова. Это «Прощание славянки», несмотря на незавидную роль «будильника», всегда вызывает во мне щемящее чувство грусти и радости одновременно. Я расчесывалась у зеркала, когда довольно крепко постучали.
– Кто там?
– На зарядку! Сколько можно ждать? – сердито сказал Сережка.
Стало радостно и грустно. Звал, конечно, Уту. Вот не повезло, живем в одной комнате. На зарядку пошла одна я, он смотрел на меня. Он умылся и собрался уходить, но пришла Ута, и он остался.
Роем траншею для кабеля. Перерыв. С двух сторон рельсы, за ними – множество ромашек. Они так невинно, солнечно смотрят на нас! Мы сидим с Утой на шпалах, с моей стороны к нам подсел Дитмар. Улыбаясь, пощекотал мне лицо травинкой. От своих дурацких мыслей я разревелась. Он ушел. Ута забеспокоилась, думала, в глаз муха попала. Я не могла остановиться. Она всерьез испереживалась. Обеими руками обняла.
– Ты любишь Сережу тоже?
Я не стала скрывать правды. Переживая, утешать стала:
– Сережа – плохой мальчик, у него много будет девочек. У тебя будет хороший друг.
Она замялась, вспоминая русские слова. «Ты на меня…» Наконец, сказала: «Не обижаешься?» Я постаралась втолковать ей, что все это естественно. Он равнодушен ко мне, и в этом он не виноват – сердцу не прикажешь. Милая Ута! Она ужасно переживала, думая, что я обижаюсь. Больно, конечно. Впервые полюбила парня. Поддалась чувству, очертя голову, счастливая, и сразу же – головой о каменную стену: голова вдребезги, искры из глаз и боль в сердце. Почему я такая несчастливая? Чувствую себя усталой, разбитой. Ингрид сочувственно посмотрела на меня. «Тебе надо много спать», – показала на круги под моими глазами. После работы мы шли вместе, и опять она, сочувственно взглянув на меня, взяла мои лопаты. Хорошие девчата и ребята из ГДР. Я их искренно люблю.